Ключ от королевства
Шрифт:
— Погоди. Понадобиться совсем немного — пару часов… в крайнем случае, пару дней. Дай Королевству пустить корни!
Прошёл день. Посреди сарая возвышались два «трона» из сосновых чурбачков с приколоченными спинками. Король и королева часами восседали на них, болтая о пустяках.
В качестве прислуги староста приставил к нам пару пожилых женщин. Они готовили еду, хоть и не очень сытную, выметали мусор и выбивали тюфяки. Новоиспечённой королевской чете старухи кланялись и говорили «ваше величество». Меня сторонились.
— Ну
— Не совсем. Погоди.
Я начинала раздражаться. Всё происходящее казалось мне дурацкой игрой. «Королевство» напоминало игрушечный мобильный телефон: и кнопочки есть, и музыка играет, и внешне — почти как настоящий… Но связи нет. И быть не может.
Молодожёны хотели почаще оставаться наедине. Я поселилась, как беспризорник, на берегу, под опрокинутой лодкой.
— …Госпожа!
Было позднее утро. Сквозь рассохшееся днище пробивались солнечные лучики. Рядом стоял на четвереньках староста, заглядывал под лодку:
— Госпожа! Позвольте с вами поговорить?
— Отчего же нет, — сказала я, подтягивая к себе посох. — Говорите.
Староста смущённо улыбнулся:
— Не угодно ли у меня позавтракать? А то молодожёны, понимаю, у них свои интересы…
Я подумала и согласилась.
Дом старосты поразил меня удобством и аккуратностью: ни о каких щелях и дырах здесь речи не шло. Стены были увешаны тонкими циновками, на полулежали циновки погрубее. Большая печка, множество плетёной мебели, на полочках — раковины, глиняные кувшины, букетики сухих цветов.
— Жена моя, — похвалился староста, проследив за моим взглядом. — Мастерица… Пожалуйте завтракать.
Стол, накрытый белой скатертью, ломился от тарелок, мисок и блюд. Я поняла, что голодна, что голодаю давно, что рыба приелась и за кусочек вот этой курицы, приготовленной в сметанном соусе, я готова короновать кого угодно — хоть Голыша. Хоть прямо сейчас.
Я взяла себя в руки. Проверила посохом — нет ли опасности? Нет: еда, по крайней мере, не была отравлена. Я осторожно поставила посох в угол — так, чтобы сразу дотянуться в случае чего. Не то чтобы я ждала от Голыша неприятностей. Просто привычка такая.
Лысый староста уселся напротив. Разрезал курицу. Положил мне куриную ногу и бедро в поджаристой шкурке. Себе взял гузку.
— У вас тут куры? — рискнула спросить я.
— И куры. — Староста степенно кивнул. — Живём не бедно, не так, чтобы рыбой одной… Прокормим, кого полагается. И дворец построим… всё сделаем, дайте только время.
Я впилась зубами в куриную ногу. Не потерять бы бдительности: не дать себя заболтать.
— Вы, госпожа, очень молоды. — Голыш ел аккуратно, как человек, привыкший каждый день наедаться досыта. — Вы, это… Жечь-то нас не за что. Мы народ смирный.
— Да кто же собирается вас жечь?
— А кто вас поймёт, магов. Искры одной достаточно. Посёлок-то
— Не собираюсь я вас поджигать. — Я отодвинула тарелку. — Что вы такое говорите?
— Это хорошо, если не собираетесь. А король-то ваш… это самое. Не будет тут Королевства, хоть он пляши. Я-то закон королеприимства хорошо знаю… От отца, от деда. Королевство само растёт, как сосна из семечка. Если семечко гнилое или высохшее, к примеру, — ничего не вырастет, кукиш. Как увидит ваш король, что не складывается у него, — так и велит нас жечь…
— Мне он ничего не велит. Я ему не подчиняюсь, — выпалила я.
Голыш посмотрел с одобрением:
— А вот это славно, госпожа. Это хорошо…
— Погодите. Почему тут не будет Королевства?
Голыш неторопливо вытер пальцы вышитой салфеткой.
— Вы маг, госпожа, вам ли не видеть… ненастоящий король. Порча на нём какая-то. Вроде как гнильца… Из гнилого семени — что вырастет?
Он ещё говорил и говорил, но я не слышала.
Ненастоящий король. Не будет Королевства. Всё напрасно.
Глава 25
Водолазы и новости
Не возвращаясь в «тронный» сарай, я ушла из посёлка. Староста дал мне узелок с едой и деревянную флягу с водой. Я шла на запад по линии прибоя, не думая о тех, кого оставляю за спиной.
Пусть утешатся. В конце концов, они в самом деле любят друг друга. По правде. Без дураков. Пусть строят себе дом, пусть учатся ловить рыбу… А сосновыми коронами потом будут играть их дети.
Я не желаю им зла. Но и смотреть на них больше не могу. Уж лучше в одиночестве.
Носились над водой бело-серые растрёпанные птицы. Кричали, ловили рыбу кривыми носами и потом дрались за неё, сцепившись и падая в пену прибоя.
Почему не Оберон первый нашёл рыбацкую деревушку? Ведь это место так подходит для Королевства. Белый песок и сосновый лес, далёкие скалы, нормальные работящие люди… Жив ли Оберон? Жив ли Гарольд? Все, кого я успела полюбить, за кого я отвечала и кого предала, — они-то живы?
Дорога была лёгкой, и даже больная нога не беспокоила меня. В полдень я нашла укромное место в тени сосен, пообедала гостинцами старосты, проспала часов шесть и на закате проснулась, чтобы продолжить путь.
Так я шла всю ночь. Утром, когда вышло солнце, я просто шлёпнулась на песок, заснула — и целый день открывала глаза только затем, чтобы переползти с палящего солнца в тень.
Вечером я проснулась и поняла, что очень хочу есть. Огляделась; деревья с сочными «яблоками» росли на опушке сосновой рощи, а камни на линии прибоя были сплошь покрыты большими ракушками. Топлива было полно, огонь я развела с помощью посоха; сидя в одиночестве у ночного костерка, я впервые задумалась: а что мне теперь делать? Куда идти?