Ключ от морга
Шрифт:
— Да, сэр. Он на террасе с северной стороны, совсем один.
— Спасибо.
Я достал из шкафа бутылку, поставил на поднос и вынес на террасу. Там за столиком сидел в одиночестве Бэйн, угрюмо потягивая виски прямо из бутылки. Он не переоделся, и его яркая клетчатая кепка была сдвинута на затылок, открывая загорелую лысину. Я поставил поднос на столик и спросил:
— Может, добавить немного льда и воды?
Он покачал головой и подвинул бутылку ко мне:
— Угощайся.
— Я принес свою, —
Он бросил взгляд на мою бутылку.
— Спасибо, Джим, но я не люблю скотч.
Я налил себе немного и вытянул ноги. С озера дул свежий ветерок, и я подумал, что, пожалуй, надо было принять душ и одеться, прежде чем выходить на террасу.
— Прохладно, — сказал я.
Он кивнул.
— Осень наступает. Скоро октябрь. Я женился в октябре, два года назад.
— Вот как? — Я отхлебнул из стакана, ожидая продолжения.
Он тяжело вздохнул, достал из кармана своей яркой гавайской рубашки сигару, содрал с нее обертку и закурил. Потом, избегая моего взгляда, сказал:
— Джим, принадлежность к этому клубу всегда была для меня радостью, и парни вроде тебя относились ко мне как к своему. Я ценю это.
Я молча кивнул, слегка смущенный.
— У меня никогда ничего не было, — продолжал Бэйн, — до тех пор, пока пару лет назад я не отхватил крупный контракт с консервной фирмой. Я так и не пошел дальше шестого класса, но работал я всю жизнь. Тяжело работал. — Он провел рукой перед собой. — Никогда не думал, что могу позволить себе это. Всегда считал, что гольф — игра для слюнтяев. Но это не так, Джим. Это хорошая игра. — Он нагнулся ко мне. — Как ты думаешь, если бы я брал уроки у настоящего профессионала, мог бы я выучиться играть Лучше?
— Польза была бы, — сказал я. — Но ты не такой уж плохой игрок.
— Паршивый. Я это знаю, и меня зло берет, когда я не могу угнаться за тобой и другими парнями. Я хочу быть не хуже других.
— Ты и так не хуже, — сказал я улыбаясь. — Раз ты принят и платишь эти тысячедолларовые членские взносы, ты такой же, как и все.
Он сделал нетерпеливый жест.
— Не в деньгах дело, Джим. Я не то имел в виду. У меня никогда не было времени для книг и картин, для всего такого, но я знаю, что они много значат. Это надо чувствовать.
Я сам не отличу Ван-Гога от Пикассо.
— Художники, — вздохнул он. — Знаменитые. Это-то я знаю, Джим. Ты смеешься надо мной?
— Нет, Элвин, — сказал я серьезно, — я не смеюсь над тобой.
Он отпил из бутылки.
— Вся штука в том, что я хочу научиться этим вещам. Я хочу лучше играть в гольф, знакомиться с умными людьми. Чертовски поздно, мне пятьдесят шесть лет, но раньше у меня не было ни времени, ни денег. А теперь и не знаю, как начать, как себя вести.
— Просто быть самим собой.
— Конечно, вы хорошо
Я сделал глоток, недоумевая, куда он клонит.
— А что жена, Элвин? Я уверен, что она хочет того же, что и ты.
— Черта с два, — сказал он горько и опрокинул бутылку.
Я ждал. Через секунду он опустил бутылку и сказал:
— Давай-ка забудем про это, а, Джим?
— Ты сказал, что хочешь поговорить со мной наедине.
— Да. Знаю. Но не стоит. Я сам управлюсь.
— С чем управишься? — меня разбирало любопытство.
Он поколебался, потом выпалил:
— Из-за жены я вступил в этот шикарный клуб, а она даже не хочет пойти сюда со мной. Все, что ей нужно… — Он внезапно смолк и принялся пить.
Я тоже отпил, испытывая беспокойство. Бэйн заговорил:
— Джим, мне сказали, что ты честный сыщик. Я никогда раньше не был знаком с сыщиками. Тебя хвалят. Ты работаешь для большой организации, Я наводил справки и узнал, что фирма суперкласса. Ты согласился бы выполнить мое поручение?
— Что за поручение, Элвин?
Он пристально посмотрел на бутылку. Его маленькие голубые глазки похолодели.
— Она… изменяет мне.
— Ты уверен?
Он медленно кивнул.
— Абсолютно. Она даже не очень старается это от меня скрыть.
— Мне очень жаль, — сказал я.
Он поднял на меня глаза.
— Мне тоже, — сказал он жестко. — Но между нами все кончено.
Я промолчал. Я догадывался, что последует дальше, и боялся этого.
— Ты согласишься оказать мне услугу, Джим? Добыть улики против нее, так чтобы я мог развестись на своих условиях? Ты сделаешь это? — Его взгляд был напряженным.
Я вздохнул.
— Сожалею, Элвин. Наше агентство не занимается делами такого рода. Я могу рекомендовать тебе человека, который…
— Нет, — сказал он резко. — Черт возьми, Джим, я хочу сделать это как следует. Не желаю, чтобы какой-нибудь грошовый тип…
— Я знаю, что ты хочешь, — прервал я, — и огорчен, что не могу тебе помочь. — Я и в самом деле был огорчен.
— Цена не имеет значения, — говорил он чуть ли не извиняющимся тоном.
— Я знаю, — сказал я, — но это против правил агентства.
Это была правда. Я повиновался предписаниям. Были, конечно, случаи, когда я нарушал их, будучи вынужден к тому или обманут. Но я не видел никакого смысла в том, чтобы намеренно вовлекать себя и агентство в супружеские заботы Элвина Бэйна. Это легко могло бы привести к осложнениям, и я имел бы серьезные неприятности с нью-йоркским начальством. Я мог бы, конечно, скрыть это в отчете, но, если бы я сделал то, чего хотел Бэйн, мне пришлось бы выступить свидетелем в бракоразводном процессе. Это неминуемо означало бы потерю работы.