Ключ от проклятой комнаты
Шрифт:
– Как ты?
– Книгу читаю, хочется понять, что будет дальше. И еще… Мне нужно кое-что тебе рассказать… – ответила Лера.
Губанов прервал ее:
– Только что я говорил с мадам Шосток.
– На меня жалуется?
– Сигнализирует, – ответил он.
– Подожди. – Лера дала отбой, потому что в приемную ворвалась Леночка Шосток:
– Ага-а-а! Вот она!
Вместе с ней пришли два юриста. Один из них приблизился к Лериному столу и вручил ей повестку:
– Вам надлежит
– По какому вопросу? – поинтересовалась она.
– Похищение двух и более лиц.
– Прелестно… – улыбнулась Лера – И, главное, мне есть что ему показать. – Она достала из ящика документ: – Это подготовленная вами речь. Помните актера на роль любовника Евгении Кузьмичевой? – Лера старательно расправила замятый угол бумаги. – А вот и ремарки: «с горечью», «с волнением», «сентиментально». Ваш почерк? Или еще, – один за другим она достала из ящика несколько документов. – Ведомость выплат с автографами фальшивых свидетелей. Сценарий сцены липового насилия над детьми…
– Насобачилась, гадина, – прошипела Леночка. – Ты это все украла! – Она кинулась к Лериному столу.
Наблюдая за тем, как исступленно хватает Шосток документы, Лера улыбнулась:
– Это всего лишь копии.
Услышав это, Леночка бросила бумаги и кинулась к выходу, вслед за ней удалились юристы. Повестка исчезла вместе с ними.
– Ну, вот и ладненько, – сказала Лера. – Надеюсь, вопрос исчерпан.
Глава 50
Он пил граппу
В пять часов Лере позвонил Лобов. Он велел ей зайти в дирекцию, чтобы забрать портфель.
– Мы в комнате отдыха. Скажи Маше, я с ней передам.
– Хорошо, Леонид Нилыч, – Лера по-быстрому набрала номер Евы:
– Ну? Ты еще в ЖЭКе?
– Три квартиры осталось проверить, – ответила та.
– До шести успеешь? В шесть они закрываются.
– Постараюсь.
– В общем, если что-то найдешь – немедленно позвони мне.
Положив трубку, Лера вышла из-за стола и отправилась в дирекцию бизнес-центра. В приемную Кравченко она вошла вслед за высоким парнем. Маша вышла им навстречу и представила его Лере:
– Это Михаил.
– Мне подождать? – спросил он.
– Не нужно, лучше иди домой, – ответила Маша.
– Устала?
– Не очень. На фуршет осталось пять человек.
– Стоило собираться… – заметила Лера.
– За несколько часов до Нового года, – недовольно сказала Маша.
– И, главное: предупредил бы заранее.
– Выходит, фуршет – незапланированный?
– Я узнала только вчера. Хорошо, что бутерброды в кафе заказать успела, – пожаловалась Маша.
Лера попросила:
– Пожалуйста, забери у Лобова портфель
– Они там пьют…
– Лобов сам мне звонил.
– Ну, хорошо. – Маша зашла в комнату отдыха, через минуту вернулась с портфелем, отдала его Лере: – Держи.
Вслед за ней из комнаты вышел Кравченко. В руке он держал бокал.
– Эй, ты! – Он зло поджал губы. – Я просил не заходить в комнату отдыха без приглашения. – Кравченко обращался к Маше. – Не трясти буферами. Не стрелять блудливыми глазками. Когда надо, я сам тебя позову…
Что-нибудь исправлять было уже поздно, кулак Михаила влепился в физиономию Кравченко. Его голова дернулась, нос подозрительно удлинился. Удар отбросил хама к двери, содержимое бокала вылилось на его рубашку.
– Ты… ты… – он испуганно покосился на Михаила, потом с ненавистью взглянул на Машу: – Ты уволена… – Кравченко заскочил за дверь и, выглянув, прокричал: – Во-о-он!
После чего дверь захлопнулась.
– Собирай вещи, – сказал Михаил.
– Я уволена, – Маша заплакала.
– Чего ты ревешь? – Лера прижала к груди портфель и с чувством продолжила: – Спасибо скажи. Сама бы никогда из этого гадюшника не ушла.
Обойдя стол, Маша прижалась к стене. Она продолжала плакать. К ней приблизился Михаил. Решив, что теперь лучше уйти, Лера направилась к выходу. Однако ее остановил грохот, который донесся из комнаты отдыха, где гуляла компания руководителей фирм. Дверь ее распахнулась, и оттуда выбежал Николай Иванович Слезь. Его живот взволнованно колыхнулся.
– Врача! Скорее врача!
– Что случилось? – Лера остановилась.
– Наверное, ты сломал ему нос, – тихо сказала Маша и посмотрела на Михаила.
– Отравили-и-и-и! – Вслед за Николаем Ивановичем в приемную ворвалась Леночка Шосток. – Отрави-и-и-или-и-и-и! – Рухнув на колени, она сунула в рот пальцы, скрючилась над мусорной корзиной и задергалась, вызывая рвоту.
Слезь поддел ее носком начищенного ботинка и брезгливо заметил:
– Если бы тебя отравили, ты бы лежала рядом с ним.
Отлепив язык от пересохшего неба, Лера спросила:
– Кто?.. Кого?.. Барсукова?
В этот момент Сергей сам вышел в приемную. Он был напуган, бледен, но жив.
– Кого?.. – снова спросила Лера и непроизвольно подалась туда, где проходило застолье. Переступая порог, она приготовилась к самому страшному. – Леонида Нилыча?..
Кто-то взял ее за руку и подтолкнул к выходу:
– Ступай к себе, Лера. Здесь нужен врач.
Это был голос Лобова. Лера облегченно вздохнула.
– Кого отравили? – снова спросила она.
– Игоря Петровича. Ему плохо, – сказал Лобов и направился к телефону.