Ключ от всех дверей
Шрифт:
Мучимая любопытством, я скользнула ближе, наклоняясь над изголовьем. Колокольчики пришлось собрать в кулак, чтоб не звенели. От постели исходил пряный, теплый запах дорогих благовоний и сухих осенних листьев. Ложе было выдержано либо в черных, либо в алых цветах — во мраке и не различишь, но оттенок явно темный. Да и волосы лорда, разметавшиеся по подушкам, почти полностью сливались с покрывалами… Наверное, все-таки карминовый. Интересно взглянуть на эту комнату при свете…
— Что привело вас в мои покои, леди? — мягким бархатом скользнул по
Лишь долгая, закалившая нервы карьера шута не дала мне подпрыгнуть на месте, завизжать, как фрейлина и покраснеть, как девчонка. Хм, румянец в темноте все равно не различить.
— Королева устраивает бал-маскарад, — как можно непринужденнее ответила я, присаживаясь на край постели, и чуть не утонула в мягчайшей перине, укрытой гладким шелком. — Подробности узнаете завтра из афиши, которую мне обещал сделать лорд Мечтатель. Я решила, что вы можете посчитать курсирующие по дворцу слухи неравной заменой приглашению…
— Так это приглашение? — из-под приопущенных век его по-звериному сверкнули зрачки — один ало-желтым отливом, другой — синим, как ночное небо. Сверкнули — и угасли, медленно, как тающие угли. — Благодарю. Прошу простить за столь непритязательный вид в светлое время суток, но так получилось, что я отошел ко сну лишь пол-оборота назад…
Мне стало стыдно, честное слово. Лорд уснул примерно в то время, как я носилась по столовой, распевая куплеты, и тут его дрему прерывают… Будь я на его месте, сейчас бы уже по всей комнате летали перья из подушек, пусть бы даже ко мне заглянула сама королева.
— Это я должна просить прощения, о терпеливейший, — моя голова покаянно склонилась. — Не смею больше мешать вам и смиренно удаляюсь…
Но не успела я подняться, как сильная рука обхватила мое запястье и дернула назад. Лицо Кирима-Шайю оказалось совсем близко — взор ко взору, дыхание смешивается. В глазах лорда продолжало медленно тлеть странное сияние.
— А вы не хотите остаться здесь… Лале?
Мое собственное имя подтаявшей льдинкой скользнуло в уши, вызывая волны мурашек и невольную дрожь. Лал-ле, Ла-аль-ле… Так холодно и нежно, что я не сразу поняла, о чем говорит лорд.
— П-простите? — заикаясь переспросила я, вырывая свою руку из его цепких горячих пальцев и отступая на шаг. Кирим не отвечал — только улыбался, и белые зубы влажно поблескивали в полумраке комнаты.
Не в силах выносить напряжение, я пробкой выскочила из спальни, сжимая в ладони ключ, не говоря ни слова. В растерянности проскочила нужный этаж и не рискнула обращаться больше к волшебству, будучи в столь расстроенных чувствах — решила спуститься по лестнице. Бегом — мне не терпелось очутиться в своих покоях, в тишине и безопасности. На середине пролета под ноги подвернулась складка ковра, я неловко взмахнула руками… Пальцы бессильно царапнули воздух в сантиметре от перил. Затылок пронзила резкая боль, я распахнула глаза… и очутилась в малом королевском кабинете.
— А вот и она! — обрадовано воскликнул звонкий мальчишечий голос за моей спиной. —
— А есть ли в этом смысл? — прошелестел девичий. — И если есть, то какой?
— Не будь букой, — возмутился паренек. — Вечно огород городишь! А жить-то когда надобно?
— О, милый, ты слишком легкомыслен, — возразила его собеседница. — Впрочем, это непременное свойство шутов. И, вижу, перед нами достойная твоя преемница…
Не в силах дальше сдерживаться, я обернулась. За королевским столом восседали двое. Точнее, девица-то расположилась в кресле, а вот мальчишка — на его подлокотнике.
Ее сложно было назвать красавицей. Массивные черты лица, пухлые губы, нос с горбинкой… Но осанка и тяжелая каштановая коса, дважды уложенная вокруг головы, придавали ей облик царевны из старых сказок. Глаза незнакомки скрывала ярко-синяя повязка — в тон атласным лентам на бело-синем платье. Собеседником девушки оказался мальчишка примерно с меня ростом, даже не пронзительно-рыжий — красноволосый, будто бы голова его горела. Он был облачен в черный наряд — жилетка, рубашка, брюки, да чулки в белую полоску. Я пригляделась получше…
— Безумный Шут! — вырвалось у меня хриплое от восхищения.
— Верно-верно, умница моя разумница, — широко улыбнулся паренек, демонстрируя щель между передними зубами. Все лицо мальчишки было усыпано большими рыжими веснушками. — Скорехонько догадалась. Сразу видать — яблочко от яблоньки недалеко падает.
— Как бы не оказалось то яблоко червивым и негодным, — фыркнула девица высокомерно. — Я — Слепая Судьба.
— Приятно познакомиться, — вежливо присела в реверансе я, оттягивая бриджи. — Чем обязана вашему драгоценному вниманию?
Карты переглянулись.
— Нам дозарезу нужно передать кой-что Тирле, — пояснил мальчишка. — А она, бяка такая, третью ночь не спит. Все дела государственные, тьфу-тьфу, — поплевал он через плечо.
Я мгновенно насторожилась.
— Моя особа в вашем распоряжении.
— Не сомневаюсь в этом, — девица поднялась с кресла и обошла стол, приближаясь ко мне. В глазах мальчишки появилось сочувствие. — Держи! — она кинула мне небольшой желтоватый предмет.
— Что это? — нахмурилась я — но вещичку поймала. Шутовские привычки, не иначе.
Та, что назвалась Судьбою, недовольно заломила бровь.
— Колокольчик. То, что нужно, чтобы запомнить мои слова. Иначе, проснувшись, ты позабудешь все, что здесь происходило.
— Так я сплю? — вопрос прозвучал до крайности глупо.
— Почти, — мальчишка почему-то смутился. — Времени ни крупиночки не осталось, пришлось намудрить маленечко…
— Ты мертва, Лале, — прервала его Судьба. От ее слов у меня коленки чуть не подкосились. — Но не тревожься, это ненадолго. А теперь — начинай звонить и петь такую песенку: «Нет ничего в груди… Лишь дин-дон — звонит костяной колокольчик… все дин и дон — звонит костяной колокольчик… и дин, и дон — звонит костяной колокольчик… Сердце мое разбито!»