Ключ разумения
Шрифт:
– Это высокое кресло я сочинил, чтоб показать тебе свою прыгучесть, – сказал он, легко спрыгнув вниз и так же спиной назад легко запрыгнув наверх. – Ловко? – Он был очень доволен. – И диванчик я для тебя сочинил, мне он ни к чему, я не нуждаюсь в отдыхе. Правда, удобный диванчик?
Но Метьеру было немного не по себе, он только сейчас заметил, что под подбородком, в горле, у него торчит стрела!
– Ой, извиняюсь! – сказал старичок и протянул руку. Стрела выскочила из горла Метьера, слегка кольнув его и опустилась старичку в ладошку.
– Не бойся, она уже не ядовитая, и в тебе яда нет, – он прищурил
– На память! – сказал довольный старикан и засмеялся таким приятным смехом, что Метьер невольно растянул губы в улыбку, да так, образно выражаясь, и не стягивал их обратно до конца встречи. Он сам был мастер детского смеха от всей души, но старичок показал высший пилотаж.
– Между прочим, это редкость, смеяться приятно, – заметил старичок-дитя. – Да, да, я только двоих и знаю: ты, да я, да мы с тобой! – он ещё раз засмеялся. – Но тебе, наверное, не терпится узнать, кто так непринуждённо беседует с самим Метьером Колобриолем? – Он дружески подмигнул:
– Я – Великий Книгочей Я. Можно коротко: Вэ Ка. Но я два раза сказал Я, это тебя, наверное, насторожило. Не волнуйся, я не сумасшедший. Второе Я, это моя фамилия. Я! – короткая, но о многом говорящая, правда? Я! Я! – повторил он несколько раз с разными интонациями. – Вообще, нас шесть братьев и одна сестра, то есть всего семеро. То есть мы семь Я, СЕМЬЯ, понятно? Так что добро пожаловать в мою башню на Сочинённом острове. Я его сам сочинил, так же, как и кресло, и диван, и многое другое. Башня эта, – он развёл ручки в стороны, – не имеет постоянного внешнего вида, как и сам остров. Как нам с братьями взбредёт в голову, так и сочиняем. Я даже не знаю, остров ли это – это я сейчас сочинил. Просто красиво, правда: Сочинённый остров? А зала, в которой мы сидим, это БИ-БЛИ-О-ТЕКА, – произнёс Великий Книгочей таинственно и почтительно. – Это место я чаще всего сочиняю, это мой дом. Здесь собраны все книги, когда-либо написанные, и я их уже все прочитал, и теперь читаю ненаписанные.
– Ненаписанные? – поразился Метьер. – А как же можно прочесть ненаписанную книгу?
– Легко. – ВК протянул руку и возле высокого кресла возник высокий столик, низенький Книгочей любил всё высокое, а на столике появилась толстая книга в кожаном переплёте. – Подойди-ка. – Метьер подошёл, столик уменьшился ему под рост и он прочитал на книжной обложке заглавие на девакском языке: «Жизнь и приключения Метьера Колобриоля».
– Герой этой книги мне очень понравился, – продолжил Книгочей, – но когда я дочитал вот до этого места… – он махнул рукой, и книга открылась на нужной странице. И Метьер увидел, как наяву, яму, мёртвую Микки, и себя со стрелой в горле. – Когда я дошёл до этого места, – повторил старик, – мне стало очень грустно. Так не бывает, подумал я, чтобы героя убивали на почти в начале такой толстой книги: и я решил вмешаться. Сделаем покрупнее, – он снова махнул рукой, и изображение перенеслось на белую стену вместо парочки исчезнувших шкафов с книгами. Метьер увидел всё: и стреляющего в него Метеора, и появившегося в яме ВК, накрывшего его собственный труп плащом… Он схватился за голову…
– Это кино, его ещё у вас не изобрели, – мягко сказал Книгочей. – Но лично я предпочитаю книги, больше простора для фантазии, – изображение погасло, и
– Так значит, меня чуть не убил мой закадычный друг, почти брат, – в недоумении пробормотал Метьер.
– Что значит чуть? – почти обиделся ВК. – Нет, Метьер, ты был совершенно мёртвенький! Твой закадычный друг убил тебя насмерть!
– Но зачем он это сделал?
– Дело в том, что Светлина…
– Светлина? Вообще, я догадывался, что он тоже влюблён в неё…
– Я хочу сказать: Светлина его попросила об этом.
– Как?! Она же любит меня! Меня!
ВК отрицательно покачал головой.
– Хорошенький же подарочек он преподнёс ей на день рождения, ха-ха-ха! – Заистериковал было Метьер.
– Да, подарочек, именно так, – серьёзно сказал Книгочей. – Ты ей очень надоел. Я тебе говорю правду, потому что ты человек хоть ещё молодой, но сильный, и не будешь совершать глупости: например мстить своему закадычному… врагу. Тем более шестнадцатилетней вертихвостке. К тому же она не твоя. Твоя невеста ещё в колыбели лежит, и не из Деваки она вовсе.
– Да? – загорелся Метьер. – А откуда? Давайте посмотрим, что там дальше. – И он протянул руку к книге.
– Сейчас же убери руку! – гневно крикнул седой старец, и в глазах мелькнули молнии. Метьера как огнём ожгло!
Старец тут же заулыбался и снова стал милым старичком.
– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – сказал он, и опять так искренно захохотал, что у Метьера спала с души всякая тяжесть. – Ты должен жить, а не книжки про себя читать! – добавил ВК и, глянув в книгу, с сокрушением замотал головой.
– Ай-ай-ай!
– Что там, что? – встревожился Метьер.
– Беда, беда…Да не с тобой, а с другим героем. Если всё будет хорошо, ты с ним когда-нибудь познакомишься. А сейчас они вместе с героиней полетят в пропасть, и если я срочно не вмешаюсь – костей не соберут!
ВК вдруг исчез, совсем! Во мгновение! – и книга захлопнулась.
Метьер не особенно удивился, и, постояв с минуту неподвижно, решился всё-таки открыть книгу, но даже дотронуться до неё не смог: рука всё время проскальзывала мимо. И тут в кресле появился Книгочей, и сделал вид, что ничего не заметил.
– Уфф! – сказал он. – Всё в порядочке. Немножко не успел, кости они-таки себе переломали! Но там сестрёнка была, и мы их быстро вдвоём реа… реанимировали – вот новое словцо где-то прочёл, и не выговоришь! Реа… ну, в общем, восстановили и переправили в безопасное место, впрочем, ты сам всё узнаешь. Кстати, должен тебя предупредить, что если их я просто починил, то тебя-то я воскресил, а потому по правилам ты вместе с этим автоматически получил дар вечной молодости, и тебе всегда теперь будет двадцать, в крайнем случае двадцать пять лет.
– Ой, спасибо вам, что оживили, – сказал Метьер. – А насчёт другого дара я и не соображу пока, хорошо это или плохо?
– Не хорошо и не плохо, а так надо. Ты, может, думаешь, что я шаляй-валяй, что хочу, то ворочу? Нет, брат, тут всё сложней. И не спрашивай меня то, что у тебя на языке вертится, мол, будешь ли ты теперь жить вечно. Мы все бессмертники! – вздохнул он ещё раз. – Все мы будем жить в вечности, но от нас много зависит, как и где мы будем жить. А теперь я приглашаю тебя, приятного мне гостя, посетить наш остров да с братьями познакомиться, а?