Ключ Судного дня
Шрифт:
Только тогда Грей накрыл ее рот своими губами.
14 часов 02 минуты
Сейхан ждала у себя в комнате. Она стояла спиной к двери, зажав в руке незажженную сигарету. Несколько минут назад она услышала, как дверь в комнату Рейчел со скрипом приоткрылась, в коридоре прошелестели торопливые шаги, после чего отворилась дверь в комнату Грея.
Сейхан слушала, закрыв глаза.
Дверь больше не открылась.
Продолжая бдение, Сейхан боролась с разрастающейся смесью злости и ревности, а также боли,
Одна, когда ее никто не видел, она позволила себе эту минутную слабость. В комнате было темно. Сейхан не стала разводить огонь, даже не зажгла свечу. Она предпочитала темноту. Так было всегда.
Плавно раскачиваясь из стороны в сторону, Сейхан дала боли разлиться по всему телу.
Она понимала, что возвращается к времени, когда боль приходила чаще, перерастая из грубых пощечин в более изощренные мучения. Тогда у нее был тайный уголок, где она могла укрыться. В нем не было окон. О нем не знал никто, кроме крыс и мышей.
Только там, забившись в темноту, она чувствовала себя в безопасности.
Сейчас Сейхан ненавидела себя за то, что ей необходимо утешение. Она понимала, что нужно просто признаться Грею и положить конец боли. Но она поклялась не делать этого. И клятва была дана ради него.
Какими бы ни были ее страдания, она ни за что не нарушит свою клятву.
18 часов 55 минут
Под покровом темноты Грей повел маленький отряд к пристани. Паром качался на волнах, ударяясь о причал. Из черных небес лил дождь. Впереди у видавшего виды катамарана стоял Ковальски. Он отправился первым, чтобы убедиться в том, что на судне никого нет и ключи на месте.
Кому придет в голову угонять лодку в такой шторм?
Грей был готов ответить на этот вопрос.
Все быстро прошли на причал.
— Поднимайтесь на борт, — приказал Ковальски. — Я отдам швартовы.
Грей помог остальным перебраться на корму парома. Для этого потребовались недюжинные цирковые навыки, поскольку палуба поднималась и опускалась.
Он взял Рейчел за руку.
Отвернувшись в сторону, та тепло пожала ему пальцы, молчаливо выражая благодарность. Грей не мог сказать, что был полностью разочарован. Он знал, на что идет, и Рейчел тоже это знала. То, что между ними произошло, было искренним, чистым, настоятельно нужным им обоим. Мимолетная вспышка страсти родилась из страха, одиночества, сознания бренности бытия. Грей любил Рейчел и знал, что она испытывает к нему те же чувства. Но даже когда они лежали перед огнем, неразрывно сплетенные вместе, погруженные друг в друга, раздираемые страстью, спалившей все мысли, какая-то частица Рейчел оставалась недоступной.
Сейчас было не время для возрождения отношений. Рейчел была слишком изранена, слишком слаба. Она пришла к Грею в комнату, нуждаясь в его силе, прикосновении, тепле. Но не в его сердце.
Этому придется подождать.
Перескочив через ограждение на палубу, Грей поймал брошенный
— Переправа предстоит чудовищная, — предупредил всех великан.
Он поспешил в закрытую кабину. С клекочущим ворчанием ожили двигатели, после чего Ковальски подал Грею знак отпустить канат.
Как только судно освободилось от швартовых, Грей направился к кабине. Ковальски медленно отвел катамаран от причала и вырулил в сторону открытого моря. Первое время, пока они не отойдут достаточно далеко от берега, предстояло двигаться в полной темноте, с погашенными огнями.
Грей оглянулся на берег. Никто не выбежал на пристань. В такую непогоду катамарана не хватятся, возможно, до утра.
Он перевел взгляд на грозные черные волны. Завывал ветер, колотил дождь.
— Ты уверен, что сможешь справиться с судном в такой шторм?
Ковальски, служивший в былые времена в военно-морском флоте, изображал из себя морского волка. В зубах у него торчал окурок сигары, хорошо хоть незажженный.
— Не беспокойся, — процедил бывший моряк, не выпуская сигару. — За всю свою жизнь я потопил всего одну лодку… нет, подожди, всего две лодки.
Определенно это было очень обнадеживающее известие.
Грей вернулся на корму. Профессор достал из ящика и раздал ярко-оранжевые спасательные жилеты. Все быстро облачились в них и пристегнулись страховочными концами.
— Постоянно за что-нибудь держитесь, — предупредил Грей. Когда судно выходило за пирс, ночной мрак разорвала вспышка молнии. Море было еще более страшным. Казалось, волны двигались во всех направлениях, сталкиваясь друг с другом и поднимая гейзеры соленой воды. Течения своим буйством не уступали непогоде.
Ковальски начал насвистывать.
Грей знал, что это дурной знак.
Наконец судно вышло в открытое море. Казалось, его засунули в стиральную машину. Катамаран взлетал вверх, падал вниз, кренился влево, вправо — причем, готов был поклясться Грей, иногда все это происходило одновременно.
В какую сторону он ни смотрел, повсюду белели пенистые барашки волн.
Ковальски свистел все громче.
Внезапно суденышко налетело на отвесную стену воды. Нос взметнулся прямо к небу. Все незакрепленные предметы поползли к корме. Грей судорожно ухватился за поручень. Но катамаран уже перевалил гребень и понесся вниз.
В этот самый момент шальная волна ударила в борт. Карающей десницей Господа она провела по корме. Грей наглотался соленой воды, на мгновение ослеп, ощущая глазами ее жгучее прикосновение.
Но катамаран уже вынырнул и снова поднимался вверх.
— Грей! — послышался крик Рейчел. Откашливаясь, он тоже сообразил, что случилось. Сейхан не было на палубе.
Сидевшая у самого борта на корме, она получила удар волной в спину. Поток воды оторвал ее от ограждения и смыл за борт. Грей вскочил на ноги.
Он увидел Сейхан, качающуюся на воде далеко за кормой, освещенную слабым светом фонаря на спасательном жилете, — затем волны скрыли ее из виду.
Запомнив последнее место, где ее видел, Грей перепрыгнул через ограждение. Они не могли потерять эту женщину.