Ключ Судного дня
Шрифт:
— Я не понимаю причину этой маскировки, и перед тем, как продолжать, мне бы хотелось получить кое-какие разъяснения.
Но прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, терьер профессора глухо зарычал. Поднявшись на лапы, собака повернулась к входу в гостиницу. Дверь распахнулась, и рычание стало громче.
В холл вошла фигура, стряхивая снег с сапог.
Это была лишь Сейхан.
Глава 13
12 октября, 13 часов 36 минут
Осло, Норвегия
Обед
— Человечество больше не может ждать, — заявил Ивар Карлсен, стоя на подиуме в глубине зала. — Мы уже сейчас должны готовиться к катастрофе. Возможно, уже следующему поколению придется столкнуться с глобальным коллапсом.
Пейнтер сидел за столиком в углу вместе с Монком и Джоном Кри-дом. Они прилетели в Осло всего час назад и едва успели на торжественный обед, посвященный открытию Всемирной конференции по проблемам продовольствия.
Главный зал замка Акерсхус, казалось, шагнул в настоящее со страниц исторического романа. Потолок поддерживали балки, обтесанные вручную, а под ногами был пол из дубовых досок, уложенных «елочкой». Над длинными столами, покрытыми белыми скатертями, мерцали старинные люстры.
Обед состоял из четырех блюд — словно в насмешку над теми, кто собрался обсудить проблему голода. Среди блюд традиционной норвежской кухни были жаркое из мяса северного оленя в грибном соусе и ароматный лутефиск, особым образом приготовленная рыба. Монк все еще водил ложкой по тарелочке с десертом, вылавливая из взбитых сливок последние ягоды морошки. Крид нянчил в руках чашку кофе, внимательно слушая выступавшего.
Поскольку подиум находился в противоположном конце зала, Пейнтер не видел лица Ивара Карлсена, но звучавшая в его голосе пылкая убежденность казалась искренней.
— Правительства всех стран мира не успеют своевременно откликнуться, — продолжал Карлсен. — Лишь частный сектор обладает достаточной гибкостью, чтобы действовать с необходимыми скоростью и изобретательностью, которые смогут остановить кризис.
Пейнтер вынужден был признать, что Карлсен живописно нарисовал пугающий сценарий. Все предложенные им модели заканчивались одним и тем же: как только бесконтрольное увеличение численности населения достигнет той точки, когда застопорившийся рост объемов продовольствия не сможет больше его удовлетворять, начнется всеобщий хаос, в котором погибнет свыше девяноста процентов населения Земли. И решение предлагалось только одно — кардинальные действия в духе Гитлера.
— Необходимо немедленно начать процесс контроля за ростом населения. Действовать надо сегодня, а еще лучше — вчера. Единственный способ избежать катастрофы заключается в том, чтобы замедлить темпы роста населения, нажать на тормоз до того, как мы врежемся в стену. Не обманывайте себя. Мы обязательно врежемся в стену. Единственный вопрос заключается вот в чем: или мы погубим всех пассажиров, или же отделаемся несколькими царапинами. Ради человечества, ради нашего будущего мы должны действовать сейчас.
С этими словами Карлсен поднял руку, останавливая жидкие аплодисменты. Для открытия конференции его речь получилась чересчур мрачной.
Следующим слово взял один из сидевших за первыми столиками.
Пейнтер почти не слушал слов Буты. Сопрезидент Римского клуба говорил примирительно, на более оптимистической ноте, в основном упирая на те значительные шаги, которые делались во всем мире, для того чтобы накормить голодающих. Однако все внимание Пейнтера было приковано к Карлсену. Лицо главы «Виатуса» оставалось бесстрастным, но он судорожно сжимал стакан с водой, стараясь не глядеть в сторону Буты, отказываясь поверить его словам надежды.
Монк пришел к такому же заключению.
— Такое ощущение, что этому типу очень хочется хорошенько ткнуть кого-нибудь кулаком.
Обед завершился заключительным словом Буты. Пейнтер тотчас же вскочил на ноги. Он повернулся к своим помощникам.
— Возвращайтесь в гостиницу. А я обменяюсь парой слов с Карлсеном, затем присоединюсь к вам.
Джон Крид встал.
— Я полагал, наша встреча назначена только на завтра.
— Совершенно верно, — подтвердил Пейнтер. — Но почему бы не поздороваться с ним сейчас?
Он двинулся против потока гостей, выходящих из зала. Карлсена окружала небольшая группа сторонников, поздравлявших его, задававших вопросы, пожимавших ему руку. Пейнтер подошел ближе. Он услышал, как стоявший в стороне Бута разговаривает с носатым мужчиной в плохо сидящем костюме.
— Антонио, я полагал, вы предостерегли мистера Карлсена от такой зажигательной речи.
— Предостерегал, — ответил его собеседник, чье одутловатое лицо было покрыто красными пятнами. — Но разве он хоть кого-нибудь послушает? И все же по крайней мере сейчас Карлсен все-таки несколько поумерил свой пыл. В первоначальном варианте речи он призывал к обязательному контролю за рождаемостью в странах третьего мира. Вы можете себе представить, как встретили бы такие слова?
Вздохнув, Бута направился к выходу.
— Хорошо хоть, начиная с завтрашнего дня его больше не будет на конференции.
— В этом мало утешительного. Карлсен отправится на Шпицберген вместе с нашими крупнейшими донорами и спонсорами. Можно только гадать, что он им скажет, когда останется с ними один на один. Если бы я тоже вылетел на Шпицберген, возможно…
— Антонио, вам же известно, что свободных мест на самолетах нет. К тому же я буду сопровождать Карлсена и в случае чего загашу разгорающийся пожар.
Они прошли мимо Пейнтера, даже не взглянув на него, открыв ему путь к Карлсену. Шагнув к главе «Виатуса», Пейнтер обеими руками уцепился за его руку.
— Мистер Карлсен, я решил, что мне лучше, не теряя времени, представиться вам. Я капитан Нил Райт, из Главного следственного отдела Соединенных Штатов.
Карлсен высвободил руку, однако у него на лице оставалась теплая улыбка.
— А, следователь из Министерства обороны. Позвольте заверить вас в том, что вы можете рассчитывать на полное мое содействие во всем, что касается этого трагического происшествия в Мали.