Ключ света
Шрифт:
— Мэлори! — Беспомощная ярость заставляла Флинна колотить в стену, пока его руки не стали кровоточить. — Я не позволю этому случиться. Ты должна меня услышать. Я люблю тебя. Черт побери, Мэлори, я люблю тебя. Услышь же меня!
— Подожди! — Дана схватила его за плечо. — Она шевельнулась. Я видела, как она шевельнулась. Продолжай говорить с ней, Флинн. Просто продолжай говорить с ней.
Стараясь успокоиться, он прижался лбом к стене.
— Я люблю тебя, Мэлори. Ты должна дать нам шанс увидеть, что у нас получится. Ты нужна мне, так что либо
Мэлори сжала губы, когда образ стал обретать форму на холсте.
— Ты слышишь что-нибудь? — спросила она рассеянно.
— Нет, ничего. — Кейн улыбнулся трем смертным по ту сторону тумана. — Совсем ничего. Что ты рисуешь?
— Эй-эй-эй. — Она шутливо помахала ему пальцем. — Я темпераментна. Я не люблю, когда кто-нибудь смотрит на мою работу, пока она не закончена. Мой мир, — напомнила она ему и добавила краски. — Мои правила.
Он лишь пожал плечами.
— Как пожелаешь.
— Ох, не дуйся. Я почти закончила. — Сейчас она работала быстро, выплескивая изображение из своей головы на холст. Это был ее шедевр. Она никогда не создавала ничего более важного.
— Искусство не ограничивается взглядом зрителя, — сказала она. — Оно во всем этом, в художнике, в предмете, в цели, и в том, кто смотрит.
Ее пульс скакал и спотыкался, но рука оставалась твердой и уверенной. На одно бесконечное мгновение, она выбросила из головы все, кроме цвета, структуры и формы.
И когда она отошла на шаг, в ее глазах зажегся триумф.
— Это лучшее, что я когда-либо делала, — решила она. — Возможно лучшее, что я когда-либо сделаю. Я хочу знать, что ты думаешь об этом.
Он принял приглашение.
— Свет и тень, — сказала она, когда он подошел к мольберту. — Во взгляде внутри и за пределами. Изнутри меня за пределы, на холст. Что говорит мое сердце. Я назову ее «Поющая богиня».
Она изобразила свое лицо. Свое и первой из Дочерей в Стекле. Она стояла в лесу в окружении проблесков золотого света, смягченного зеленью теней, у ее ног, среди камней, подобно слезам бежала река.
Ее сестры сидели на берегу позади нее, они держались за руки.
Венора, она знала, что это была Венора, поддерживала свою арфу, и, глядя на ее лицо, можно было почти услышать ее пение.
— Ты думал, я соглашусь на холодную иллюзию, когда у меня есть шанс на реальную жизнь? Ты думал, я променяю свою жизнь и ее душу на сон? Ты недооцениваешь смертных, Кейн.
Он резко обернулся к ней, ярость ярким пламенем полыхнула в его глазах. Она молилась лишь о том, чтобы не оказалось, что она переоценила себя. Или Ровену.
— Первый ключ мой. — Произнося это, она потянулась к картине, внутрь картины. Ошеломляющий поток жара опалил ее руку, как только она сомкнула пальцы вокруг ключа, который она сама нарисовала у ног богини.
Ключ блестел в луче света, золотым мечом прорезающего тень.
Она ощутила его форму, его материю, и со слезами победы свободно подняла его и сжала в своей ладони.
— Это
Туман всколыхнулся от его проклятий. Когда он поднял руку для удара, Флинн и Мо прорвались сквозь стену. С потоком резкого, оглушительного лая, Мо прыгнул вперед.
Кейн растворился тенью в темноте и исчез.
Как только Флинн схватил Мэлори в охапку, солнечный свет замерцал в крошечном окне, и дождь мелодично закапал с карниза крыши. Комната стала просто чердаком, полным пыли и мусора.
Картина, созданная ею из любви, знания и отваги исчезла.
— Ты со мной. — Флинн зарылся лицом в ее волосы, пока Мо прыгал вокруг них. — С тобой все в порядке. Ты со мной.
— Я знаю. Я знаю. — Она тихо заплакала, когда посмотрела вниз на ключ, который по-прежнему сжимала в руке. — Я нарисовала его. — Она протянула его Дане и Зое. — Ключ у меня.
По ее настоянию Флинн повез ее прямо в Варриорс Пик, а Дана и Зоя ехали следом. Он включил обогреватель на полную мощность и завернул ее в шерстяное одеяло из своего багажника, которое, к сожалению, все пропахло Мо. Но она продолжала дрожать.
— Тебе нужно согреться, принять горячий душ или что-нибудь такое. Чай. Суп. — Рукой, которая все еще была далека от твердости, он провел по ее волосам. — Ну, я не знаю. Бренди.
— Я воспользуюсь всем перечисленным, — пообещала она, — как только мы вернем ключ туда, где он должен быть. Я не смогу расслабиться, пока это не закончится.
Она стиснула ключ в кулаке и крепко прижала к груди.
— Я держу ключ своей руке. Я не знаю, как такое возможно.
— Как и я. Может, если ты объяснишь мне, мы сможем понять.
— Он пытался смутить меня, поэтому разделил нас. Чтобы заставить меня ощутить потерянность, одиночество и страх. Но и его возможности должны иметь свои пределы. Он не мог удерживать нас четверых в этих иллюзиях. Не всех сразу. Мы связаны, и мы сильнее, чем он себе представлял. По крайней мере, так я думаю.
— Я склонен согласиться с этим. Но стоит отдать ему должное, его Рода получилась очень достоверной.
— Полагаю, я заставила его рассвирепеть, просто взбеситься. Я знала, что ключ в доме. — Она еще плотнее закуталась в одеяло, но так и не могла согреться. — Вряд ли мне сейчас удастся рассказать все в хорошем журналистском стиле.
— Не беспокойся об этом. Я позже отредактирую. Как ты узнала?
— Именно на чердаке я сделала выбор, когда он показал мне все то, что я хотела так сильно. Я поняла, что это то самое место из сна, как только поднялась наверх с Даной и Зоей. И студия, художественная студия, была на верхнем этаже. Чердак. Он должен был быть там, где находилась я в момент принятия решения — как на картинах. Сначала я подумала, что если перерыть все, что было наверху, то мы найдем что-то, подходящее под определение. Но это было несоизмеримо большим, чем физический поиск, и меньшим.