Ключевая фигура
Шрифт:
В салоне повисла тишина. Кое-кто продолжал держать платки у лица. Все ждали. Одни мысленно поторапливали медика, уже догадываясь, что к медицине он не имеет никакого отношения, другие, наоборот, чувствуя холодок на теле, играли у себя на нервах в этой паузе.
Немой оркестр и дирижер. Который по логике вещей должен был бы вооружиться дирижерской палочкой.
И Марковцев вооружился — пистолетом. Приставив ствол «вальтера» к затылку Равиля Яфарова, глотнувшего последнюю порцию свежего воздуха, Сергей обратился к пассажирам:
— Превентивные меры. Заразы нам тут только
И — спустил курок пистолета.
Тело Равиля подалось вперед. Замерев на мгновение, оно скатилось до середины трапа.
Так же спокойно, но чуть громче, Сергей, подняв руку с пистолетом, в очередной раз привлек к себе внимание:
— Самолет захвачен. Прошу соблюдать спокойствие.
Глава 9 Первые результаты
28
Руководитель службы безопасности аэропорта Алексей Федоров доложил о ЧП главе города и прокурору Новограда. Осталось позвонить в Москву, в управление ФСБ по борьбе с терроризмом.
Федоров обладал одним крайне полезным качеством — отсутствием самонадеянности. Лично его не подмывало начать переговоры с террористами, не говоря уже об активных действиях силами своего подразделения. Хотя необходимые меры Алексей Михайлович предпринял: усадил на крыши зданий снайперов, стянул на поле других бойцов, распорядился относительно месторасположения пожарных машин и «Скорой помощи».
Не удалось, конечно, избежать относительно легкой паники — в отдельных случаях нездорового ажиотажа, порожденного любопытством, — среди находившихся в аэропорту пассажиров, ожидающих своего рейса, встречающих и провожающих. Стало известно и о сдаче билетов в кассы.
Переговоры с террористами Алексей Михайлович передоверил директору аэропорта. Передоверил — громко сказано, поскольку его, Федорова, главу службы безопасности, никто к разговору не приглашал. Первые слова террориста, прозвучавшие по радио из кабины пилотов, указывали на желание захватчиков говорить с управляющим, лицом сугубо гражданским. «Более ответственным, что ли, или не слишком рьяным?» — спрашивал себя Алексей Михайлович. Черт их знает, им виднее.
— Да, — докладывал Федоров директору департамента «А», — террористы уже убили одного заложника. Нет, женщин и детей отпустили… — Сказать правду или приписать трусость подчиненных себе в актив? — Женщин и детей отпустили без предварительных переговоров, — отказался от лжи Федоров. — Судя по докладу командира экипажа, вооружены преступники основательно. Кроме пистолетов, автоматы, взрывные устройства… Хорошо. Понял. Жду.
Ждал Алексей Михайлович группу антитеррора «Альфа». И поджидал Шейнина, готовящегося пойти на прямой контакт с главарем террористов. Для Шейнина Федоров припас специальный телефон мобильной связи, разработанный для спецслужб. В него было вмонтировано устройство, позволяющее прослушивать разговоры террористов. Чувствительный микрофон передавал на пульт даже отдельные шумы, не только голоса. Вот только клюнут ли преступники на эту приманку? Если да — несомненная удача. Главное, как преподнести «подарок». Естественно, для прямой,
— Я предложу обменять себя на нескольких заложников. — Шейнин тяжело опустился на стул. Хотя рассиживаться не позволяло время.
— Ой! — сморщился Федоров. — Вот только не надо инициативного героизма.
Все это слова, поза, показуха, думал он, глядя на чуть одутловатое лицо собеседника. Ленивая бравада слетит с лица «жида махрового», когда он начнет переговоры, стоя на трапе и разглядывая оружие в руках террористов. В салон его точно не потянет. К тому же в первую очередь ему придется перешагнуть через труп заложника, который продолжал жариться на раскаленном трапе.
— Вот черт! — выругался Федоров. — Ребята серьезные, показали решительный настрой.
— Однако они отпустили часть заложников, — заметил Шейнин. — Мне думается, не захотели травмировать детей в первую очередь, а уж потом…
— Какие травмы! — перебил его глава службы безопасности. — Обычный трюк: мы можем быть жестокими, но согласны и на конструктивный диалог. Все просто.
Он передал Шейнину трубку «Сименс».
— Спецтелефон. Скажите, что это ваша личная трубка.
Лев Давыдович кивнул: да, я понял.
— Далековато идти, — неумело и не к месту посочувствовал Федоров, бросив взгляд за окно, на авиалайнер, отстоящий от здания аэропорта метров на триста.
— Дойду. — Шейнин тяжело поднялся и, глядя себе под ноги, вышел из кабинета.
Федоров поспешил за ним. Основные звонки он сделал, теперь его место среди личного состава.
А в аэропорт уже начали прибывать омоновцы на автобусах и городские начальники на машинах с проблесковыми маячками. Последние соберутся в конференц-зале. Несомненно, они нужны здесь хотя бы потому, что вскоре может возникнуть необходимость оперативной работы вне аэропорта.
Лица человека, лежащего на ступенях трапа, Шейнин не разглядел. Наверное, к счастью, ибо впечатлительный Лев Давыдович увидел бы выходное отверстие от пули, точнее, безобразную дыру в районе переносицы.
Два сотрудника службы охраны встали в нескольких метрах от трапа, провожая директора глазами.
Лев Давыдович перешагнул через тело Равиля Яфарова, поднялся еще на две ступени.
Из глубины салона на площадку шагнул высокий человек, вооруженный коротким автоматом. Врач. Анестезиолог, усыпивший бдительность бойцов «Кобры». Сейчас он стоял без халата, но осталась на лице марлевая повязка.
Шейнин поздоровался первым, не зная, правда, уместно ли его приветствие.
— Здравствуйте. Вы хотели говорить со мной. Я — тоже.
По радиосвязи он не различил в голосе террориста никакого намека на акцент. Надеялся определиться на этот счет сейчас. Но ни характерного чеченского, ни интернационального в голосе главаря не чувствовалось. Говорил он по-русски чисто, легкая ирония придавала его речи уверенность.
В отличие от директора аэропорта, Марковцев опустил приветствие и начал разговор с вопроса: