Ключевая фигура
Шрифт:
Катя отрубала слова, буквально отыгрываясь, ненавидя собеседника — именно это прочел в ее глазах Марковцев.
— Контрразведка хотела поиметь на смерти Саида выгоду, втянуть Шамиля в игру. Дезинформация прошла на высшем уровне, документально зафиксированная, прошедшая в эфире. Саид и стал в ней мучеником. Домысли, что произошло в сарае, где он охранял заложников. Только время не позволило ему уничтожить все улики, доказывающие его причастность к отряду Амирова.
— Вернемся к Наурову, — попросил Марковцев, гоняя желваки.
— Со смерти Саида прошло всего несколько дней, — продолжила
— Коллега спросил, почему ты интересуешься Науровым?
— Конечно, спросил, — иронично ответила Скворцова, — как только поздоровались.
— И как ты ответила?
— Как всегда — невинно. Сказала, что Шамилем интересуется пресса. Назвалась источником, которые в СМИ называют «пользующиеся доверием».
— Он спросил имя журналиста?
— Так я ему и ответила! Он сам такой же источник, как добрая половина сотрудников ФСБ. Легкие деньги — любая секретная бумажка, попавшая к тебе в руки, на глазах покрывается водяными знаками.
— Я поделюсь с тобой. — Смысл этой фразы был известен только Сергею, он снова сравнил тяжелую на слово Катю и «ночную бабочку» Ингрид.
— Хочешь, чтобы я развернулась и ушла? — Казалось, Катя прочла мысли собеседника, однако ее покоробило одно только слово о дележе.
— Еще один вопрос: твой коллега проявил личную инициативу или?.. — Марк вопросительно приподнял брови.
— Личную, — ответила Скворцова. — В противном случае подъехал бы ко мне сразу после моего запроса. Он не полез в дебри. Сейчас же, если предположить невероятное, что он связал мой запрос с терактом в Новограде, он сам попросит меня молчать о нашем разговоре. Иначе начнет подыскивать себе другую работу.
— Логично.
— Что собираешься делать?
— Хочу адресовать пару ласковых твоей конторе.
— Через меня, — заметила Катя.
— Какая разница? Ты отыгралась на мне, я на тебе.
— Я не отыгрывалась, — возразила девушка. — А если это и так, у меня на то есть причины. Чего не скажешь о тебе. Ты же нервничал, когда я рассказывала про Саида.
— Да?
— Что да?.. И не надо качать головой. Лучше назови причину.
— Хорошо, я назову. Слушай внимательно. Шамиль не все рассказал мне, но в его доме я наткнулся на видеокассету, которую он, по-видимому, скрывал от всех. Содержание, можно сказать, стандартное. Общий план горной местности, десяток чеченских боевиков в грязной униформе, среди них выделяется молодой человек в гражданской одежде — Саид Науров. Поначалу я не узнал его, поскольку лицо его было синее от побоев. Слушаешь, Катя?.. В руках у парня пистолет, перед ним стоит на коленях пленник — не русский, что само по себе значимо, а кавказец, земляк. Под дружные крики бандитов Саид спускает курок, пленник со связанными руками падает замертво. На «вступительный взнос» нового члена банда отвечает приветственными криками: «Аллах акбар!» Стандартный способ привлечь на свою сторону, правда? Сажаешь человека в подвал и начинаешь избивать его.
Сергей закурил и глубоко затянулся.
— Парнишка виноват лишь в том, что не вынес пыток. Слабый он оказался или нет, судить
Не докурив до конца, Марк выбросил сигарету и, глядя поверх головы Скворцовой, на здание «почтового ящика» ФСБ, продолжил:
— Теперь обещанная пара ласковых. Зная все или почти все, ФСБ тем не менее решила поиграть в разведчиков. Буквально — в кости, на мертвеце. Это тот самый момент, который не давал мне покоя. Но после твоих откровений мне все стало ясно. Представь состояние Шамиля, когда он получил одну кассету от бандитов, а потом другую, по сути — тоже от бандитов. И там и там грязный шантаж.
Марк понимал Шамиля как никто другой. Привыкший копаться в своей душе, бывший настоятель вывел простую формулу: дагестанец давно похоронил сына, в нем лишь жила память о нем, и то до определенного рубежа, до критической отметки — пока сын не прервал свои страдания возгласом согласия и не прервал мучения своего соплеменника.
Ни с того ни с сего, словно гася неловкость, Сергей заговорил о деньгах:
— Я связался с Науровым по телефону и напомнил ему про окончательный расчет. Сегодня мне должны передать часть денег — здесь, в Москве. Много Шамиль не обещал, его люди наберут тысяч двести пятьдесят — триста. Остальное потом.
— Хочу спросить вот о чем, — после долгой паузы возобновила разговор Катя. Но снова замолчала. Марк уже объяснил, что оказался в информационной блокаде и ничего не слышал о дальнейшей судьбе Амирова. А Шамиль не тот человек, который станет трубить о том, как он расправился со своим кровником. Другая причина общая: Наурову нельзя показывать, что он является заказчиком этого преступления.
— О чем думаешь? — спросила Катя.
— О приснопамятном Косте Горохове…
Марковцев не сомневался — Костя скоро даст знать о себе. У него на руках огромная сумма. Не все, но часть денег переписана по номерам, и длинные столбцы цифр разосланы по всем банкам не только России.
Он слаб на голову, думал о нем Марк, руки работают хорошо, прицел явно не сбит, храбростью не блещет — не посмел посмотреть в глаза умирающему товарищу, даже контрольный выстрел произвел в сердце, а не в голову. Храбр от жадности, подвел Сергей итог рассуждений.
— Ты говорил с Шамилем по телефону, — задумчиво произнесла Катя. — Какой, на твой взгляд, вывод он сделал прежде всего?
Марк покачал головой:
— Не знаю. Мне показалось, старик обрадовался моему звонку.
— В первую очередь он подумал, что ты на свободе благодаря спецслужбам, которым ты все рассказал и которые хотят взять Шамиля как бы с поличным, с Амировым. И денег ты не получишь. Дагестанцы вообще не приедут на «стрелку», опасаясь «стрелочников» из ФСБ. Просто Шамиль сказал первое, что пришло ему в голову. Вот и все.