Ключевой Проры. Ключ

Дмитрий Дед Мороз

— Чего только эти проволоки до сих пор не порезали? Иногда напрямую быстрей идти… — нарушил молчание Злой минут через час хода.

— Миграции мутантов. Они в основном там, на радполях живут, там фон в сотню раз выше. Так лучше, вот и не режут никто, — Призрак был напряжён и немногословен. А Проводник так вообще превратился в ходячий радар-пеленгатор и на внешние раздражители, вроде разговорчивого похмельного Злого, не реагировал. Первым шёл он, за ним в шаге Призрак. На два десятка метров отставали Злой и Угрюмый, последний шёл замыкающим. Вот Проводник остановился и поднял руку, протянул влево и показал 4 пальца. Значит опасность, четверо. «Кабаны» — одними губами прошептал он и присел за лежащую металлическую трубу, наполовину вросшую в землю. Кабаны на лёжке забеспокоились, поднялись и потянули рылами в разные стороны, определили направление проблемы и потрусили в сторону сталкеров. Солнце так и не появилось,

зато ветер нагнал свинцовые тучи. Серо-коричневые туши были плохо видны на фоне такой же травы. Кабаны чувствовали людей и собирались то ли прогнать, то ли позавтракать ими. Скорый на решения Злой поднял калаш и прицелился в вожака, что было правильно, но не небезопасно. Призрак показал — не надо, и ткнул в глушитель Пищалки. Злой понял намёк на ненужные звуки и опустил ствол. А Призрак, наоборот, лениво отстрелялся тройкой в лоб набегающему монстру. Тот затряс башкой, сев на задницу. Пули были экспансивные и просто расплющились о костяную броню его головы. Зато удар был очень даже доходчивым, и кабан, повернувшись, злобно рыкнул остальным, неспешно потопал обратно. Ну его нафиг, когда такое в лобешник прилетает.

Идти по Зоне, это ведь совсем не так, как мы представляем себе туристический поход, пусть и с грузом, пусть и по пересечённой местности. Нет, сталкер идёт в напряжении, обходит единичные аномалии, хорошо если определяемые на глаз. Тут интуиция стоит больше, чем навороченный детектор «Сварог». Сталкер петляет между очагами радиационного заражения, не лезет в подозрительные места, предпочитая обойти их по широкой дуге. Сталкер часто останавливается и слушает Зону: рядом могут быть кабаны или стая псов, шарахаться кровосос или кто похуже. Группы, передвигающиеся по Зоне, тоже бывают слышны издалека, надо просто чаще замирать и вслушиваться в шелест мёртвой травы и листвы. Иногда, если видишь подозрительное место и никак не можешь обойти его, имеет смысл прилечь в кустах с биноклем и внимательно изучить предполагаемый маршрут, даже если лежать придётся час или два, даже если под дождём.

Сталкеры шли с легендарным Проводником, это добавляло уверенности, но не скорости передвижения. Он останавливался, менял направление, подолгу вглядывался вперёд, иногда просил Призрака сходить и глянуть что там. Тот, пользуясь своей способностью, проскальзывал, разведывая дорогу. Так что скорость передвижения туриста-пешехода, равная 3.5 км в час, была гораздо выше той, что показывал отряд сталкеров. К обеду удалось пройти километров десять, что для прочих было бы рекордным достижением.

За спиной осталась Свалка, Агропром встретил шумом сосновых крон, начался мелкий осенний дождик, но пролил недолго. Никого не встретив, группа добралась до старых ворот в заграждении из колючей проволоки. Они были открыты — непорядок. Лучше закрывать за собой ворота, двери, люки. Безопаснее так. По низинке с редким аномальным полем дошли до высокой насыпи с несколькими товарными вагонами, за ними начинались Болота. Широкая локация, когда-то была обычным полем с дорогами, предприятиями, хуторами и даже большой церковью. Непонятные ландшафтные изменения Зоны превратили это место в пустынное заболоченное пространство, в человеческий рост заросшее рогозом и камышом. Хутора частью провалились с болотистые почвы, буквально утонув в них, частью ещё чернели остовами домиков то тут, то там. В середине, невидная отсюда в обычном болотном тумане, высилась непонятно откуда взявшаяся вышка, явно военного назначения. На Болотах всегда мало народа и даже мутанты неохотно селятся здесь.

— Ну что, тут нам прямо, — Призрак остановился и подождал пару одиночек, что дисциплинированно держали дистанцию от авангарда. А чего вам у Чистых-то?

— Лебедев просил помочь, бомжи их одолевают. Звал сопровождающими к группам их учёных. Платить артефактами обещал. Оно теперь нелишние, — отвечал Угрюмый.

— Удачи. И это… Им про то, что с нами шли, там не говорите. Не надо.

— Ну бывайте, вас не видели-не слышали, — Злой приобнял Проводника и поджал руку Призраку. Угрюмый ограничился похлопыванием по плечу. И четвёрка разошлась.

— Не доверяешь чистонебцам? — Проводник вспомнил того парня, что интересовался ими у Сидорыча.

— Им — меньше всего. Очень они такие. Скользкие.

Группировка Чистое Небо на заре сталкерского движения была популярна и многочисленна. Энтузиасты-учёные, авантюристы, гопники, чистые мыслями и сердцем романтики, адреналиновые наркоманы, фанатики религиозных учений и адепты непознанного. Кто только не прибивался к группе Лебедева и Холода. Клан был анархически-раздолбайским и совершенно неуправляемым. Что и сыграло с ним убийственную роль. При первом открытии Припяти и ЧАЭС, том, когда группе Стрелка удалось дойти почти до самого Монолита, толпы бродяг устремились в центр Зоны. Там и

остались. Чистое Небо представляло из себя хоть какую-то структурированную силу, поэтому, схлестнувшись с неожиданно хорошо вооружёнными и организованными фанатиками-монолитовцами, не полегла вся бездарно, а, огрызаясь, попробовала вырваться с ЧАЭС. Это удалось шестерым. После чего, зализывая раны, группировка осела в дальнем углу Зоны и больше не геройствовала. Набрав жирку и народа, чистонебцы не стали совершать той же ошибки. Они пошли другим путём — сотрудничества с официальной научной миссией. В чём и преуспели. Теперь у них были обеспечение и работа. Клан стал внештатным сервисом учёных: отыскать, принести, добыть, установить приборы, снять показания, описать явление, отчитаться обо всём по порядку. Работы было много, клан потихоньку превратился в уютный мирок альтернативных учёных-энтузиастов со своей философией и свободными нравами.

Но на то и щука в озере чтоб карась не дремал. Или в речке, как там говорят… Сути не меняет — на Болотах поселились ренегаты. Это даже не группировка. Это банда отпетых психов и опасных уродов. Потому что их даже из бандитов — и то выгнали. За немотивированную жестокость, беспринципность, нежелание жить по пацанским понятиям, которые составляют определённый кодекс, за неуправляемость и откровенную невменяемость, граничащую с отъездом кукухи. Ренегаты себя называли «наши». Потому что слово «ренегат» для большинства из них было слишком сложным. Руководство их, по понятным причинам, менялось часто и не системно. Теперь атаманом был Козолуп. Отбитый на всю голову бандит, попытавшийся перехватить власть у Валета, был избит до полусмерти своими и выкинут на поле аномалий, что возле тепловоза, севернее АТП на Кордоне. Но выжил, добрался до Болот и сколотил вокруг себя команду таких же головорезов. Занять роль лидера среди изгоев было делом несложным. В рядах ренегатов не было однозначности. Тут встречались и съехавшие с рельс клановцы Свободы и Долга, беспредельщики-бандосы, прочая шушера, отвергнутая сообществом одиночек за нежелание подчиняться правилам коллектива, мутировавшие сталкеры, в чьей голове происходили такие изменения, что людьми их можно было назвать с большой натяжкой. Вся эта весёлая компания соседствовала с Чистым Небом. И постоянно досаждала добровольным учёным в их делах. Потому что в отличие от полноправного клана у них не было самого главного — спонсора. Их никто не поддерживал деньгами, продуктами, оружием. Всего сами добивались грабежом да разбоем.

У Долга есть покровитель — ВСУ, в свою очередь зависящая от миротворцев, первые роли у которых играют США, РФ с союзной Беларусью и в меньшей степени Евросоюз.

Свободу одаривают деньгами и всем необходимым частные корпорации. Все отлично знают какие. Богатейший сектор современной экономики — фармацевтические и химические гиганты. К которым и попадает львиная доля артефактов.

Монолит снабжается чуть ли не лучше действующей армии, но кто стоит за ими неизвестно. Понятно лишь, что сила эта немереная и ни с кем не считающаяся.

Одиночки никогда группировкой или кланом не были, потому живут свободно и бедно. И каждый из них однажды встаёт перед дилеммой — продолжать свои рисковые метания, или идти под крыло сильного клана.

Бандиты чувствуют себя в Зоне лучше всех. Потому что именно им такое существование наиболее удобно. Тут масса плюсов: из Зоны рекой течёт незарегистрированное стрелковое оружие, патроны, гранаты и взрывчатка. В Зоне может отсидеться любой злодей: хоть год, хоть три. Главное — голову не сложить тут. Ну, и, конечно, результат грабительских налётов — артефакты, что втёмную утекают братве за Кордон.

Наёмники, так просто наладили в Зоне свой привычный бизнес: ликвидация, рейдерство, охрана, сопровождение, разовые акции, курьерские услуги для особо важных персон. Ну и Синдикат не жмётся — снабжает своих «Диких гусей» на высшем уровне.

Грех — странное и мистическое сообщество мутантов. Не многие сталкеры похвастаются, что общались с грешниками. Проводник один из тех, кто смог получить от закрытого клана необычный подарок. Грех традиционно связывали с Монолитом, что, по-видимому, было очень недалеко от истины. Но фактически о жизни этого небольшой группировки нелюдей никто ничего не знал.

За этими мыслями Проводник чуть не прощёлкал реальную опасность. Резко присев, показал напарнику остановиться:

— Мёртвые впереди.

— Йоп-перный театр. Чего это они тут? Идут сюда?

— Не, не зомбаки — трупы. Два недавних. Вродь боле никого…

Сталкеры углубились в заросли шелестящего на резком осеннем ветру рогоза. Шли медленно. На чуть поднимающемся над коричневой болотной водой пригорке навзничь лежал ренегат. Кровь на таком же коричневом плаще запеклась и была почти невидна, пулевых было где-то с десяток. Рядом валялся 74-ый калаш в ужасном состоянии. Даже поднимать не хотелось.