Ключи и калитки
Шрифт:
— Это не охотники, случайно вышедшие на наш след и решившие поживиться со словени, — коротко произнёс он. — Это воины в походе.
— М-м, не подумай, что не доверяю твоему опыту и знаниям, Стоян Смеянович, — заметил я. — Но… с чего такие выводы? Объяснишь?
— Ничего сложного, купец, — махнул рукой явно обескураженный полусотник. — Суди сам. Самов было полдюжины. Хорошая ватага для охоты, да? Но в калитах у них ни единого куска дичи, зато походной еды с верхом. Самое то, чтобы идти пару седмиц, не отвлекаясь на охоту и собирание. Учитывая же, как от них потом шибало, в пути эти самы были как бы не меньше седмицы. Стрелы в колчанах — боевые,
— Хм, — я почесал уколовший щетиной подбородок. — Полагаешь, кто-то их для боя нанял?
— А вот сейчас и узнаем, — отозвался полусотник, оборачиваясь к корпящему над вышивками стрельцу. — Ну что там, Медок?
— Трёх разных родов воины, — оторвавшись от изучения рубах, ответил тот. — Из полночных или заловгайских самов. Все молодые, неженатые. Третьи-четвёртые дети в семьях. Младшие в охотничьих ватагах…
— Вот так, купец, — оседая на брёвнышко у костра, вздохнул Хлябя. — Подбил какой-то умник сих воев на дальних стойбищах самских. Монет на заклад подкинул, да и отправил… куда? А то не секрет. Ныне кроме бийских острогов нет мест, где за такие деньги воевать надобно.
— Шестерых?! — подал голос Жук и… вновь схлопотал подзатыльник от Врана.
— Здесь шестерых, там дюжину, — не обратив никакого внимания на неуважительный тон младшего из стрельцов, протянул полусотник и, вздохнув, договорил: — тут с нойнами столковался, здесь у кайсаков молодёжь на наход уговорил… Глядишь, да две-три сотни пешцев с полусотней кайсацких степарей к стенам острожным и подойдёт. А сколько воев в том же Хвалын-городке? Ну-ка, Никша, напомни.
— Полсотни будет, — буркнул потирающий затылок Жук.
— Было, — поправил его Стоян. — Не забыл, чем прошлый год для бийских острогов закончился? Сколько стрельцов из уведённых в поход подкаменским воеводой обратно в городки вернулось? Половина? Две трети? То-то и оно.
Стрельцы умолкли, переглядываясь друг с другом, а полусотник задумчиво уставился на пламя костра. Впрочем, уже через полминуты он вынырнул из своих размышлений и, хлопнув ладонями по коленям, решительно поднялся на ноги.
— Вот что, стрельцы, — произнёс он. — Делим добычу да расходимся ночевать. А утром отправимся в обратный путь. Чует моё сердце, мимо нашего острога самские вои не пройдут. Тебе же, купец, советую отправиться вместе с нами. Не ровен час, наткнутся на вашу парочку самские дозоры, горя не оберёшься.
— Я… — начал было я, но полусотник меня перебил, очевидно, поняв, что его идея не вызвала у меня энтузиазма.
— Ты воин справный, да и невеста твоя из самострела бить горазда, то мы сами видели, — торопливо проговорил Стоян. — Но вдвоём против нескольких сотен и сам Вольга не сдюжил бы. От души предлагаю, Ерофей. Поехали, а в острожке выпишу вам подорожную, да и отправитесь с невестой дальше путешествовать. На Словень посмотрите, к торгам да мастерам присмотритесь. А здесь… сгинете же, ни за что ни про что!
— Благодарю за предложение, Стоян Смеянович, — вздохнул я. — С твоего позволения,
— Ну-у… смотри, купец, — развёл руками полусотник, явно удивлённый моими словами. Очевидно, не принято здесь с женщинами советоваться. Или «не принято». Традиции, обычаи, «поконы» и прочая. М-да. Вот и посмотрю.
Не сказать, что я так уж был против поездки со стрельцами в словенский острог. Но чёртов сундук Граца вязал нас со Светой по рукам и ногам. Объяснять же наличие эдакой тяжести среди наших вещей и выдумывать небылицы о путешествии с ней на закорках мне совсем не улыбалось. Закопать этот сундук, что ли? И пусть лежит себе… А что? Это идея.
Но прежде чем заниматься земельными работами, надо проверить, как обстоят дела у нас в лагере. Нет, отправляясь в гости к стрельцам, я перекрыл подходы к биваку парой не самых простых переплутовых наговоров, вплотную подходящих к запретной в мире Хольмграда теме ментальных воздействий. Так что, даже если нашёлся какой охотник, желающий добраться до нашей полянки, бродить ему вокруг неё до скончания времён, не обращая внимания ни на что, происходящее вокруг… или до тех пор, пока я защитный полог не сниму. Да и котяра наверняка бдит, так что, даже если здесь найдётся ухарь, способный обойти мои наговоры, двухвостый его на клочки порвёт. Он может, знаю…
Света сладко потянулась и, открыв глаза, успокоено вздохнула. Над головой её виднелась уже до последней веточки знакомая крыша их с Ерошкой шалаша, снаружи доносилось пение птиц и шелест листвы, а ноздри щекотал запах приготовленного её молодым человеком завтрака. А ночной бой… сон, он и есть… Сон?
Девушка скинула с себя странное лоскутное одеяло, укрывавшее её, и, глянув на свой походный наряд, нахмурилась. Как бы Света не… опасалась перехода их с Ерошкой отношений в более… более близкую форму, спать она предпочитала без одежды. И Хабаров, кстати, не раз фыркал, наблюдая, как она кутается в спальник при его появлении, чтобы… Ох. Так почему сегодня она спала в одежде, и даже не в своём спальнике, а поверх него?
Воспоминания о вчерашней ночи, ещё мутные, словно память о недавнем сне, вдруг начали становиться всё отчётливее и яснее. Свист стрел, ночная стрельба, запах гари и предсмертные крики… Света вздрогнула.
— Проснулась, солнечная? — сунувшаяся в шалаш физиономия Ерофея мгновенно утратила улыбку. Миг, и парень уже сидит рядом с ней и, положив голову подруги на свои колени, мягко поглаживает её по пушистым и встрёпанным со сна волосам. Тут-то и выяснилось, что всё происшедшее сном вовсе не было, и в самом деле она вместе с Ерофеем и словенскими стрельцами выдержала бой с разбойниками-самами, решившими поживиться за счёт мирных путешественников.
Спокойствие пришло к девушке быстро. Куда быстрее, чем даже она сама того ожидала. Утерев поданным Ерофеем платком слёзы, она вытолкала молодого человека прочь из шалаша и занялась приведением в порядок собственной зарёванной мордашки. А уже через полчаса, после умывания и сытного завтрака, никто не сказал бы, что недавно Светлана Багалей едва не устроила натуральную истерику.
Предложение полусотника о поездке вместе с ним и его стрельцами в острог на Бие, как и причины, обосновавшие это предложение, Света выслушала совершенно спокойно. И так же спокойно согласилась убраться со ставшей почти родной полянки в центре самских лесов, где, оказывается, не так уж благостно и безопасно, как им с Ерошей казалось ещё недавно.