Ключи к полуночи
Шрифт:
Джоанна болезненно побледнела, как будто бледный лунный луч просочился сквозь окно и ничего в комнате не осветил, кроме ее лица.
— Сделают ли они это снова? — спросила Марико.
Алекс пожал плечами.
— Почему нет? Это очень эффективное средство заставить нас замолчать. И действуя таким образом они не оставляют никаких трупов, чтобы волновать полицию.
— Нет... нет, — тихо, затравленно произнесла Джоанна, — все, что происходит со мной в Японии, все, что я есть и кем хочу быть, все это стерто из моего мозга.
Марико вздрогнула.
—
— Не правда, — сказал Алекс, — в этом даже очень много смысла для людей, которые это сделали.
— Для нас это тоже имело бы определенный смысл, если бы мы знали то, что знают они, — сказала Марико.
Алекс кивнул.
— Правильно. И мы не будем в безопасности, пока на самом деле не узнаем то, что знают они. Как только мы поймем, что двигало ими при превращении Лизы в Джоанну, мы сможем разоблачить их. Мы выступим в прессе. Что-нибудь вроде: похищенная дочь возвращается в семью живой через много лет. И когда мы сделаем так, когда поставим похитителей в центре внимания общественности и сделаем их уязвимыми для правосудия, когда у них не останется никаких тайн, тогда у них не будет повода схватить нас и сыграть в их грязную игру с изменением имени.
— Не будет повода кроме мести, — произнесла Джоанна.
— Пожалуй, — допустил Алекс. — Но, возможно, для них это будет уже неважно, раз игра окончена. Но если это важно, то мы рассмотрим и этот вариант. Сейчас мы действительно в серьезной опасности, пока ищем следующий шаг, и это будет продолжаться до тех пор, пока у нас не будет достаточно фактов, чтобы предать эту историю огласке, и пока у них будет шанс остановить нас.
— Так какой же следующий шаг? — спросила Джоанна.
Алекс вернулся к столу и взглянул на Марико. Пока говорил, он постоянно покручивал кончик уса.
— Марико-сан, у вас есть дядя — психоаналитик.
— Да.
— И иногда он пользуется гипнотической регрессией, чтобы помочь своим пациентам.
— Верно, — сказала Марико. В течение нескольких лет она пыталась уговорить Джоанну посетить ее дядюшку Оми, но всегда безуспешно.
Алекс повернулся к Джоанне.
— Он может попытаться открыть ваше подсознание и помочь вам вспомнить кое-что, что вам необходимо знать.
Джоанна отнеслась к этому скептически.
— Да? И что же, например?
— Например, имя человека с — механической рукой.
Джоанна, нахмурившись, закусила губу.
— Его. Но какое это имеет значение. Он всего лишь человек из ночного кошмара.
— Да? Разве вы забыли, что говорили мне о нем в среду? — спросил Алекс.
Джоанна неловко поерзала, взглянула на Марико, посмотрела вниз на стол, на свои руки, переплетенные как две змеи.
— В замке Нийо, — подсказал Алекс.
— Я была в истерике.
— Вы сказали мне, что внезапно осознали, что человек из вашего ночного кошмара
Джоанна произнесла сдержанно:
— Да.
— А если он реален, он, несомненно, должен иметь отношение к тому, что с вами произошло. Он один из людей, которые стоят за всем этим.
— Я тоже так думаю, — сказала Джоанна. — Но... я не уверена... совсем не уверена, что хочу найти его.
Лицо Джоанны побледнело даже больше, чем когда Алекс упомянул, что она может быть подвергнута еще одному изменению личности. Она взглянула так, будто смотрела в открытую могилу и видела в ней полусгнившего мертвеца, тянущегося к ней, с ухмылкой на его разлагающихся губах.
— Джоанна, он как демон внутри вас, — сказал Алекс. — Вам надо изгнать его, прежде чем вы сможете уснуть спокойно. Пока вы не найдете его и не узнаете, что он сделал с вами, каждую ночь вас будет мучить все тот же жуткий сон.
— Я жила с ним десять лет, — сказала Джоанна, — полагаю, что могу прожить и еще десять.
Марико не согласилась.
— Не можешь. Я знаю, что те кошмары делают с тобой. Я слышу твои крики по ночам.
Джоанна не ответила.
— Когда ты встретишь этого человека с механической рукой, — сказала Марико, — когда ты столкнешься с ним лицом к лицу, ты откроешь, что в жизни он и наполовину так не страшен, как во сне.
— Хотелось бы верить, — произнесла Джоанна.
— Надо верить, — сказала Марико, — и ты будешь верить, если будешь думать об этом без эмоций. Знание никогда не бывает таким ужасным, как незнание. Черт возьми, Джоанна, ты должна поговорить с дядей Оми!
Джоанна была явно удивлена, услышав ругательство из уст Марико. Она взглянула на Алекса, тот выразительно кивнул ей. Затем она опять посмотрела на свои руки. Наконец, Джоанна тяжело вздохнула и произнесла:
— Очень хорошо. Я поговорю с ним.
Обращаясь к Марико, Алекс спросил:
— Вы можете устроить это?
— Я позвоню ему утром.
— Вы можете договориться на завтра?
— Вероятно. Или, в крайнем случае, на послезавтра.
— Алекс, я хочу, чтобы вы пошли вместе со мной к доктору, — сказала Джоанна. — Мне надо, чтобы кто-то держал меня за руку.
— Ну, я не уверен, что доктор захочет, чтобы кто-то заглядывал ему через плечо, в то время как он...
— Вы должны быть там, — настаивала Джоанна.
— Если доктор не будет возражать...
— Если он будет возражать, то это мероприятие откладывается. Я не хочу идти туда одна.
— Я уверена, что дядя Оми не будет возражать, — сказала Марико. — В конце концов, это не простой случай.
— Ты действительно думаешь, что он позволит Алексу быть рядом со мной во время сеанса, — обеспокоенно спросила Джоанна.
— Сразу же, как только ты расскажешь ему свою историю, — сказала Марико. — Он будет так заинтригован, что не сможет сказать "нет".
Успокоившись, Джоанна откинулась на спинку стула.