Ключи от цивилизации
Шрифт:
— Конец мытарствам! — засмеялась заливисто.
— Во как! — и Стася не удержалась. — Вы ей верьте, она знает, — по голове погладила. — На-ка, Любаша гостинцы, да пойду я.
— Опять! — всплеснула руками Пелагея. — И пирогов с квасом отведать? А отдохнуть с дороги. Да и сынком моим не повидалась. Он поблагодарить должен…
Стася отмахнулась, спросила только:
— Где же он?
— Так с пастухом ушел. Помогает ему, за то, то грибов, то ягод насобирает, то молока принесет. И за коровкой нашей приглянет. Отелилась ведь она,
— Это хорошо. Ну, вот и еще один помощник тебе. А Ярослав?
Мальчик кивнул слабо еще понимая, что к чему. Рука ласковая Пелагеи беспокоила, слезы вызвала.
Стася поспешила отвлечь его и, в дом не проходя, из мешков начала на лавку во дворе продукты выкладывать.
— Денег нынче не дам, а вот в приданное девочкам кое-что подарю, — вытащила янтарные бусы. Одни Любаше одела, другие Дуняше. Та оторопела. Моргает, пальцами бусины щупает и то на Пелагею, то на Стасю взгляд растерянный переводит.
— Пошла я, — женщина Любашу в лоб поцеловала. — Живите ладно.
За ворота вышла, за ней все семейство. Застыли взглядами провожая.
— Вернешься?! — не сдержала сокровенное Любаша.
— Я всегда с вами, — рукой ей помахала и шаг ускорила. До точки семь минут осталось. Из деревни вышла и бегом, дороги не разбирая. На силу успела.
— Что-то мало вместе побыли. Не в форме любовник? — раздалось глухое за спиной, когда Стася в темноту общего коридора вышла. Женщина замерла, обернулась: так и есть — Чиж стоит, смотрит на нее, как на вошь. Только если так относится — чего же не спит, а ее караулит?
К нему пошла: много чего сказать хотела, но тут часы у обоих запиликали — тревога. Патрульные развернулись и бегом к месту сбора.
Глава 8
Влетели в кабинет капитана и уселись подальше друг от друга, под подозрительные взгляды ребят. Следом вошел Ян и Аким.
— Все в сборе, — констатировал Федорович. — Выходим, возможно, надолго, поэтому Шалович и Пеши идут за сухпайком. Оснащение получает — Сергеев, Пацавичус. Чижов и Русанова — боекомплект. На все двадцать минут. Встречаемся в арсенале.
— Задание?
— Трассеры пропали. Трое.
И покосился на Стасю. Та побледнела и с места сорвавшись, пошла, выполнять приказ. А в сердце как кол вбили. Пять лет почти прошло — пять! А он сидит зараза.
Иван хмуро ей в спину посмотрел потом на Чижа и видно хотел что-то сказать, но промолчал, передумав в последнюю секунду.
— Это что? — спросил Николай, кивнув на неоновые трубки, которые Стася сняла со стеллажа и кинула в тележку.
— Зонды.
— А это? — приподнял плоскую сумку с отверстием-кнопкой сбоку.
— Время придет, узнаешь! — отрезала, одарив мужчину презрительным взглядом. — Ваше дело рядовой, брать больше, нести дальше. А тупые вопросы нужно
Чиж голову опустил, язык прикусил, еле сдерживаясь, чтобы не нахамить.
— "Веселая" будет вылазка.
— Обычная!
— Угу. Ацтекское танго.
— Разговоры отставить!
У Николая степень кипения повысилась, чуть и сорвало бы. Белоснежка, блин, нашлась, чистоплюйка, командирша! Правильная она. Ага. Оч-чень!
— Почему мы этим занимаемся? — пожал плечами, глядя на пребывающую аппаратуру и оружейные комплекты.
— Потому что ночь, рядовой, самообслуживание! Мама с папой спят и носик утереть некому!
Чиж все же не сдержался — схватил ее за пояс брюк и рванул к себе, желая много и нудно процедить прямо в хорошенькое личико, но глянул в глаза и отчего-то промолчал, выпустил ее и сам начал скидывать нужное со стеллажей.
— Странная ты, ох, странная. Понять тебя не могу. Вроде дитя наивное, вроде дура шалая, вроде нормальная девчонка, а вроде сука заносчивая. Вот убил бы порой, а порой… — развернулся, поставил коробку пластида и, глянув на Стасю, что взглядом его таранила, подтянул к себе и впился в губы. И тут же отлетел в стеллажи, сполз по ним, коробки телом скидывая. Посидел на полу, сам над собой посмеиваясь и, продолжил боекомплекты доставать, ведя диалог уже мысленно.
Первый поцелуй, самый горячий, — наползала улыбка на губы сама собой.
После полной подготовки к выходу, укомплектовке нужного и традиционного шмяканья ботинками об пол в стиле хип-хопа, капитан объявил:
— Лично для новеньких: все претензии, страхи, дрязги, любовь, ненависть, и прочую муру оставить здесь до возвращения. Там мы команда — один за всех, все за одного. Никаких разборок и переперательств не потерплю. Скину на хрен! Всем ясно?!
Аким и Чиж нехотя кивнули, Ян озадачился:
— Скину это?…
— Оставлю динозаврам на обед! Десертом пойдете!
— Строго, но справедливо, — усмехнулся Иштван и сунул в рот кубик жвачки. — У? — предложил другой Стасе. Та хмыкнула:
— Замяли до возвращения. Не подлизывайся.
— Тоже справедливо, — заулыбался он. Чижов даже позавидовал — если бы он с такой же легкостью мог с женщиной помириться. А впрочем, хотел ли? Ревность и любовь в одной связке — гремучая смесь, рождающая противоречивые желания.
— Кругом марш!
Группа развернулась и побежала к боксу номер семь. Здесь было четыре камеры перехода и стекла меж коридорами много толще.
— Далеко направляемся? — полюбопытствовал Чиж.
— Триасовый период мезозойской эры, — с усмешкой поведал Сван.
Николай невольно присвистнул.
— Отставить свист, — приказал капитан.
— Примета плохая, — пояснил проходящий вперед Чижа Пеши.
— Тогда спою.
— Не советую, — хмыкнул. — Первый такт застрянет на голосовых связках. Командир шутить не любит.