Ключи от рая
Шрифт:
Майкл оцепенел: жизнь Поля или душа Мэри? Финстер прав; каким бы ни был его выбор, до конца своих дней ему придется нести невыносимое бремя вины.
И тут его рассудок захлестнула бешеная ярость, смывшая весь здравый смысл. Майкл бросился на Финстера. Ответом ему явился лишь презрительный хохот. Переполненный гневом, Майкл схватил Финстера, стиснул ему горло…
И вдруг перед ним оказалась она.
Там, где только что стоял Финстер.
Мэри Сент-Пьер.
Майкл, опомнившись, понял, что душит свою жену.
— Майкл… пожалуйста… не убивай меня… —
Отдернув руки, Майкл застыл в ужасе. Его жена закашляла, пытаясь отдышаться.
— Мэри! Мэри, прости, я не…
— Майкл, закрой глаза. Это уловка, — тихим голосом предостерег его Симон. — Сердцем своим ты понимаешь, что это не Мэри. Не сдавайся. — Впервые Майкл заметил в священнике тень сочувствия.
Опустив руки, он уронил голову и, всхлипывая, рухнул на землю — побежденный. Мэри ласково положила руку ему на плечо, но когда Майкл поднял на нее взгляд, она снова превратилась в Финстера.
— Майкл, если ты отдашь мне ключи, ты еще сможешь спасти своего друга, а я пущу твою жену на небеса. Именно этого она хочет, именно поэтому ты здесь. Обещаю, ее душа обретет вечный покой. — Финстер помолчал. — Даю слово.
Еще никогда в жизни Майкл не пребывал в такой растерянности. Он посмотрел на Симона.
— Его слово ничего не значит, — напомнил священник. Майкл молча поднялся на ноги. У него по лицу текли слезы.
Приблизившись к Симону, он властным тоном произнес, стараясь не смотреть священнику в глаза:
— Отдай мне ключи.
— Что? — Симон не мог поверить собственным ушам. — Я столько прошел не для того, чтобы… — Он с трудом сдерживал себя в руках. — Майкл, то, что произойдет с нами, не имеет никакого значения. Мы делаем это ради Господа…
Майкл наконец дал выход переполнявшему его отчаянию.
— Мы проделали этот долгий путь сами! Никто нам не помогал! Где твой Бог? Если он хочет вернуть эти ключи, почему не пришел к нам на помощь? Почему он не подает мне знак? — Его голос наполнился презрением. — Пусть забирает их сам. Мне этот Бог не нужен. Он ничего не сделал для меня, ничего! И ничего не сделал для моей жены…
— Майкл, не надо…
— Ты совершенно прав, Майкл, — ухватился за открывшуюся перед ним возможность Финстер. — Бог давным-давно бросил тебя.
— Нет, Майкл, не бросил. Вспомни свою фамилию: Сент-Пьер. Святой Петр. Неужели ты думаешь, это случайно? Тебе предопределено стать спасителем ключей.
— Нет! — гневно воскликнул Финстер. — Неправда! Майкл, подумай, — его голос пролился вкрадчивым бальзамом, — если это правда, значит, Господь сам навлек на тебя страдания. А если это неправда… — Шагнув ближе, он тихо закончил: — Значит, Бог тебя бросил.
Слова Финстера оглушительным проклятием звенели у Майкла в ушах. Он повернулся к Симону.
— Отдай ключи.
— Сначала тебе придется меня убить.
— Не вынуждай меня прибегать к крайним мерам…
— Позволь, я помогу, — вдруг предложил Финстер. Тело Симона внезапно содрогнулось в агонии. Его руки раскинулись в стороны, образовав крест.
— Кого-то ты мне
Слова Симона прозвучали увядающим шепотом:
— Майкл, ты предал Бога. Ты не увидишь Врат рая.
— Как и ты, — усмехнулся Финстер.
Протянув руку, Майкл достал из кармана священника кусок бархата.
Обернувшись к Финстеру, он развернул ключи.
— Если я верну тебе эти ключи, душа моей жены будет принадлежать Богу, она упокоится с миром и обретет вечную жизнь на небесах. — Повернувшись к распростертому телу Буша, Майкл добавил: — И ты не будешь мешать нам спасти его. Ты оставишь Симона в покое. И не навлечешь страдания на моих близких. До тех пор пока ты не пообещаешь мне все это, я не отдам тебе ключи.
Финстер алчно протянул руку.
— Обещай! — рявкнул Майкл, отдергивая ключи.
— Даю… тебе слово, — сдался Финстер.
Симон рухнул на землю, словно мертвый… Но он был жив.
Шагнув вперед, Майкл вытянул руку. Два ключа лежали у него на ладони.
Съежившись, Финстер поспешно попятился назад.
— Подожди! Я не могу к ним прикоснуться.
— В таком случае я помещу их в надежное место.
— Майкл, одумайся! — простонал Симон. — Прощение! Майкл, не забывай, надо всегда уметь прощать.
— В таком случае, Симон, прости меня.
И, к ужасу Финстера и Симона, Майкл подошел к каменному сооружению, освещенному светом галогенных фар, и, не раздумывая…
…швырнул ключи в колодец.
— Что ты наделал?! — Опомнившись, Финстер бросился к колодцу.
— Это твой колодец. Не сомневаюсь, ты найдешь способ достать ключи.
— Но я не могу к ним прикоснуться, — стиснув зубы, проскрежетал Финстер.
— А это уже не моя проблема.
Вернувшись, Майкл открыл дверь лимузина. Он протянул Симону руку, предлагая помочь подняться с земли, но тот гневно отстранил ее. Не сказав ни слова, Майкл подошел к Бушу и, подхватив своего друга-великана под мышки, потащил к машине. Симон молча присоединился к нему, схватив Буша за ноги. Вдвоем они уложили бесчувственное тело на заднее сиденье и скрылись в ночи.
ГЛАВА 37
В горах Баварии леса сохранились в своем первозданном виде. Неудивительно, что именно здесь оживают великие немецкие легенды о Зигфриде, Победителе Драконов. Лишь в самые ясные дни солнечный свет проникает сквозь сплошной полог до земли, да и то такой, что с трудом можно разобрать печатный текст. Толстый слой гниющей листвы и мха образует мягкую подстилку, дом для бесчисленных насекомых, птиц и волков. Следы цивилизации здесь встречаются редко, а во многих местах вообще нога человека не ступала ни разу с тех пор, как перестала вестись массовая заготовка дров. Заросшие мхом древние грунтовые дороги, по которым когда-то вывозили поваленные деревья, служат единственными путями сообщения между крохотными первобытными деревушками, живущими натуральным хозяйством, — всем, что осталось от эпохи бума лесозаготовок.