Ключи от рая
Шрифт:
И виноват в этом будет он сам.
Наконец Майкл повернулся к Бушу.
— Если ты хочешь выйти из игры, я пойму.
— Назвался груздем…
Буш усмехнулся. Несмотря ни на что, сейчас, столкнувшись со смертельным риском, он ощущал себя как никогда живым. Только теперь ему стало понятно, что чувствовал его отец каждый раз, выходя в море: трепетное предвкушение того неведомого, что ждет за горизонтом. Именно этот риск позволяет человеку чувствовать себя по-настоящему живым.
Мэри проснулась на рассвете. Не в силах больше заснуть, она заставила
Начало у них всегда было одно и то же: они с Майклом вместе, еще в те счастливые времена, когда она была здорова. Смеются и танцуют в «Сельском доме», любимом ресторане Мэри. Образы такие живые; ее сердце поет от близости Майкла. Вот они возвращаются домой, прыгают в кровать, одежда разбросана повсюду, она в объятиях Майкла, они сливаются в порыве страсти под негромкую, приятную музыку, которая звучит из стереокомплекса. Мэри на вершинах счастья, неведомых доселе… но за этим следует падение вниз, в самую черную и бездонную пропасть.
И хотя там царит полный мрак, она чувствует, что он где-то рядом. Тот самый человек. Кружит, принюхивается к ее волосам, опаляя своим зловонным дыханием затылок. И нашептывает ей на ухо вкрадчивым, коварным голосом: «Мэри, Мэри, а куда все-таки уехал твой муж?»
Рассудок Мэри кричит, однако ее уста остаются бессильными, наглухо сшитые черными, окровавленными швами, и поэтому голос не может вырваться. Она парализована, не в силах оказать сопротивление, ударить тварь, которая рыскает вокруг. И тут Мэри ощущает присутствие еще одного человека. Того полицейского, чьи слова заботы и сочувствия были такими пустыми, такими лживыми. Того самого, который навещал ее в клинике три дня назад: Денниса. (Он так и не сказал, что ему было нужно, разве это не странно? Представился новым напарником Поля, сказал, что просто заглянул к ней, чтобы ее проведать, узнать, на чем основываются отношения ее мужа с Бушем. Так почему же она испытывает перед ним такой безотчетный ужас?)
Деннис где-то на заднем плане, ждет, выжидает, готовый выполнить его волю. Они злорадно смеются. И этот презрительный хохот, подобный насмешливому кашлю гиен, обволакивает Мэри, затопляя ее рассудок. Острый словно нож, смех его и его приспешника льется, неумолимый и смертоносный, стремясь выполнить то, что не грезилось Мэри даже в самых жутких кошмарах. Этот смех отрывает ее душу от тела.
Мэри чувствует, как они отделяются друг от друга, а насмешливый хохот становится все более громким и жестоким. Он полностью опустошает ее, и ее тело словно увядает, превращаясь в стаю кишащих насекомых. На глазах у Мэри ее душа улетает прочь, тускло сияя, будто неясный свет фар, рассеянный густым туманом. И он жадно проглатывает ее душу, словно хищный
И каждую ночь Мэри вырывала из черной бездны молниеносная вспышка света где-то высоко вверху. От этой вспышки, на мгновение озаряющей темную спальню, она открывала глаза. Луч света пробегал по твари, которая пожирала душу Мэри, по человеку, вроде бы такому знакомому, но чье лицо, однако, она никогда не могла вспомнить, очнувшись от сна. Яркий свет продолжал двигаться, выхватывая из мрака увядшее тело Мэри, пораженное злокачественной опухолью, и наконец останавливался, озаряя картину, которая неизменно потрясала бедняжку до глубины души, Майкл лежит ничком на полу, глядя на нее, но только у него нет глаз — пустые глазницы наполнены кровью. Его рот разинут в жутком безмолвном крике.
Ночь за ночью Мэри просыпалась и вскакивала в кровати, обливаясь потом. И смыть ужас ей удавалось лишь струей горячей воды.
И вот сегодня утром, выйдя из душа, Мэри укуталась в огромное банное полотенце и халат, ставший ей не по размеру большим. Она всеми силами старалась не смотреть на свои руки, ноги, тело. Все зеркала в доме Мэри сняла или завесила, предпочитая любой ценой избегать своего угасающего отражения.
На завтрак она набросилась с голодом, которого не испытывала уже много дней, — вчера вечером она едва притронулась к еде. Затем оделась и вышла из дома.
Намереваясь к возвращению Майкла украсить дом свежими цветами, Мэри заглянула в оранжерею «Троя», где купила несколько букетов. Несмотря на то что вчера вечером ей не удалось дозвониться до Майкла, она не испытывала по этому поводу паники, уверяя себя в том, что отсутствие новостей — это уже сама по себе новость хорошая. Дженни убедила ее, что с Майклом и Полем все в порядке. Вероятно, они просто перебрались в другую гостиницу. Через два дня они вернутся домой — Дженни заявила об этом так уверенно, а она никогда не лжет.
Направляясь по Мейпл-авеню, Мэри по необъяснимым причинам вдруг почувствовала себя полной сил, готовой в одиночку сразиться со всем миром, с тем, что ей противостоит. Только сейчас она стала обращать внимание на такие мелочи, которых не замечала все те годы, что жила здесь. Ровные ряды елей вдоль пруда, где плавают утки. Чарующая прелесть белого бельведера. Красота старинной церкви с устремленным прямо в небеса шпилем. И повсюду люди, улыбающиеся, приветливые. Их взгляды светились надеждой, которая передалась и Мэри. Несмотря на все, через что ей пришлось пройти, надежда остается всегда.
Говорят, человеческий дух является самой могучей силой на свете. Ему приходилось преодолевать все препятствия, известные человеку: физические, умственные, душевные. Именно он всегда был движущей силой прогресса. Он вывел человека из пещеры и отправил его на Луну. Мать-природа ставила перед человеком все мыслимые преграды, пускалась на самые изощренные уловки, однако снова и снова терпела поражение. Человеческий дух наполняет оптимизмом, дарит силы, придает волю жить и стремиться к успеху. Но самое главное, он вселяет надежду. Человеческий дух влечет вперед, и он еще никогда не знал поражения.