Ключи от седьмого неба
Шрифт:
Эрнст был женат дважды и оба раза неудачно, что несказанно расстраивало родителей. Решив, что в третий раз ему непременно повезет, он со всей ответственностью подошел к выбору невесты. Но ни одна не затронула душу и сердце. Особо не переживал, надеясь, что всегда успеет обзавестись семьей. Скучать было некогда. Все время отнимала работа. Отец уже не мог заниматься бизнесом в полной мере, руководство производством фактически перешло в руки Эрнста.
Спустя значительное время после смерти фрау Хельги (отец умер пятью годами раньше) Эрнст наконец заставил себя заняться разбором многочисленных бумаг, оставшихся после родителей. И здесь его поджидал сногсшибательный сюрприз. Выяснилось, что он не родной, случайно потерявшийся и вновь обретенный в приюте
Поиск длился долгие годы. Эрнст начал с приюта, но сразу возникли осложнения. Приют, как таковой, давным-давно перестал существовать. Бесконечные запросы по инстанциям приносили один и тот же результат: поиски архивных документов приюта успехом не увенчались. Эрнст уже перестал надеяться на успех, да и подкравшаяся незаметно болезнь подтачивала последние силы. Он так и не обзавелся семьей и теперь с грустью думал об упущенной возможности обрести наследника. Именно в этот момент судьба и преподнесла ему подарок. Юрист, занимавшийся вопросом усыновления Штольмана, получил обнадеживающее сообщение от добровольной организации, оказывающей содействие в розыске родственников бывших граждан, интернированных во время войны в Германию.
Эрнст не верил своим глазам. Мир перевернулся. То, что всегда казалось незыблемым, вначале дало трещину, а потом в одночасье рухнуло. Всю свою сознательную жизнь он прожил чужим сыном чужих родителей и в чужой стране. Проверка полученных сведений подтвердила их правильность. Он не просто славянин, он русский, и гордиться этим Эрнст не мог. Где-то в далекой России жили своей жизнью его родственники. По существу, тоже ему чужие.
Какое-то время Эрнст ничего не предпринимал, однако вплотную занялся историей Второй мировой войны. Толчок к дальнейшим действиям дал… барабан — любимая детская игрушка, которую фрау Хельга не решилась выбросить. Так и лежал он в мансарде, венчая гору игрушек, сложенных в огромную коробку.
Обнаружив его, Эрнст сначала замер, потом осторожно протянул к барабану руку. Старая веревочка оборвалась в его руках, и игрушка с глухим стуком упала на пол. И тут у него словно что-то вспыхнуло в голове, все тело обдало жаром, он пошатнулся и закрыл глаза. Чтобы не упасть, оперся о стену. Из далекого прошлого через года пробился отчаянный женский крик: «Сашенька!!!» Эрнст был уверен, что кричит та самая русоволосая женщина с косой, которая являлась к нему в детских и юношеских воспоминаниях. Та, которую он всегда неосознанно любил. С этой минуты Эрнст фон Штольман знал, что делать дальше.
Поездка в Россию была короткой — всего неделя. Большего ему в свои семьдесят пять лет не позволяло состояние здоровья. Самое странное впечатление, которое он вынес из этой поездки, — страна не показалась ему чужой. Этим открытием он и поделился со своим двоюродным братом. Одногодок Юра вызывал у него больше симпатии, чем семидесятивосьмилетняя родная сестра Зинаида. Старший брат Аркадий, тот самый, который позволял ему гладить пойманных им рыбок, к сожалению, так и не узнал о найденном братишке. Умер за полтора года до этой встречи. Однако был жив и находился в добром здравии его сын — Станислав. Эрнст не мог нарадоваться на племянника: умный и весьма способный молодой человек. Совладелец фирмы, занимающейся насосами, хорошо владеющий несколькими языками, в том числе немецким.
Юрий Васильевич заверил нас, что никто из родственников
Через месяц от Эрнста-Сашеньки пришел вызов в Австрию Стасику. Вернувшись домой, племянник сообщил, что дядюшка принял решение завещать ему все свое имущество.
Новость не удивила ни Юрия Васильевича, ни Зинаиду, встретили ее с пониманием. Сколько там его у брата! Небось на всем экономил. Да и кому ж еще завещать это имущество? Юрий Васильевич стар, Зинаида тоже, а ее непутевый сынок, на которого Зинаида имела глупость пожаловаться заграничному братику, рассчитывая на сочувствие и денежную поддержку, гроша ломаного не стоил. Джульетта — сводная сестра Стаса не является родной дочерью Аркаши, мало того, связалась с плохой компанией и вообще куда-то пропала. Больше трех лет о ней ничего не слышно. А тут еще у Стаса обнаружился взрослый внебрачный сын, наличие которого несказанно обрадовало Сашеньку. Последний даже просил, чтобы Стас привез его познакомиться с дядюшкой. Но сделать это Стасу не позволила загруженность на работе. Знакомство и последующее общение проходило только по скайпу.
Зинаида наследству Стасика радовалась неспроста. Если Юрий Васильевич мечтал хоть разок съездить за границу с племянником, то Зинаида была намерена обосноваться там с ним капитально — до конца жизни. Учитывая ее почтенный возраст, старушке можно было простить ее нелепые планы.
Год назад Эрнст фон Штольман скончался, заблаговременно оформив все документы, связанные с наследством. По настоянию юриста даже была проведена медико-генетическая экспертиза, по результатам которой исчезли последние сомнения в том, что он и его племянник Станислав Аркадьевич Полетаев, так сказать, «одного поля ягоды». Стас вступил в наследственные права и постепенно готовился к переезду в Австрию. Надолго или нет, не знал. Как получится.
Встречаться племяннику и его двоюродному дядюшке Юрию Васильевичу более не пришлось. Стас ссылался на загруженность, а вскоре вообще перестал отвечать на звонки. А у Юрия Васильевича наступили трудные времена, вызванные страстной, неконтролируемой любовью к алкоголю. Задолжав баснословную сумму за коммунальные услуги, он был на грани переселения из своей однокомнатной квартиры в убогую коммуналку. Снова и снова пытался обратиться за денежным вливанием к племяннику, но тот упорно не желал с ним общаться. Юрий Васильевич обиделся и… перестал пить. Сумму задолженности потихоньку гасит из пенсии. Выяснилось, что Юрий Васильевич даже не знал об автомобильной аварии, в которую попал племянник.
Последнее обстоятельство вызвало у меня сомнение. Говоря о нем, дедуля немного нервничал. Ерзал на своем диване, барабанил пальцами по подушке и прятал глаза.
— А если бы вы нашли кругленькую сумму здесь, отдали бы племяннику? — хитро прищурившись, поинтересовалась Наташка.
— Да ни в коем разе! — не менее хитро прищурился Юрий Васильевич. — И с Константином бы не поделился, и с Джульеттой. С Зинкой — да. Эх, Зинка, Зинка… Кто ж мог подумать, что ты так уйдешь. Выделял бы тебе понемногу, чтобы только на себя тратила, да что уж теперь… Не судьба.
Часть третья
Стальные оковы обстоятельств
1
Ближе к ночи постепенно нарастала нервозность. Неожиданно слегла Надежда — давление подскочило, чему она откровенно удивилась. Всю жизнь маялась от гипотонии.
— Время пришло, — филосовски заметил Юр Вас и сам испугался своего заключения. — Я не к тому, что… Может, просто съела чё-нить не то… — торопливо поправился он, еще больше испугался и замолчал.
Скачок давления был небольшой, но вид Надежды оставлял желать лучшего. «Наш милый доктор», как окрестила Димку сама Надежда, угостил ее парой таблеток и отправил отлеживаться. Юрий Васильевич пошел было следом, но передумал и вернулся в холл, бубня себе под нос о странностях, творящихся в этом доме.