Ключи от всех дверей
Шрифт:
Сначала она даже не поняла, что такое белеет на холодном сером камне парапета. Что-то небольшое, изящно очерченное, аккуратный ухоженный предмет. Альзе закричала, когда поняла, что нашла кисть руки, так чисто оторванную или срезанную, словно использовали медицинский скальпель. Пройдя дальше, обнаружила и ноги – они лежали в нескольких метрах друг от друга, неестественно изломанные и вывернутые. Ещё дальше – остальное туловище. И, наконец, как вишенка на торте, отдельно на всеобщее обозрение чудовище выставило голову.
Тогда Альзе впервые использовала Выстрел Армагеддона.
Под суд её не отдали. Постановили, что её поступок входил в пределы самозащиты и был вынужденной мерой. Но с тех пор Альзе не упоминала об этой истории сама и не отвечала на вопросы других. Впрочем, не у многих хватало духу касаться этой темы, при её-то тяжёлом и всем, кто проработал хоть месяц, известном характере.
***
– Альзе? Альзе! Что случилось?
Она очнулась от того, что Амалика трясла её за плечи. В её глазах застыл страх – и не только за Альзе. Та даже немного смутилась – не шутка, когда рядом с тобой человек вдруг впадает в невесть какое состояние, и ты не понимаешь, чего от него ждать. Перед тобой не только друг, но и опасность.
– Ты так страшно побледнела! И это… – Амалика показала на тонкую хрустящую палочку в пальцах подруги, переломленную пополам и частично раскрошенную.
– А… Извини, я задумалась, – Альзе не стала есть и отложила ту половинку, которую ещё держала, на блюдце.
Потёрла пальцами переносицу. Вот что означала любая ошибка в их ремесле. Горше всего, что Санити убил не собственный промах, а слабость Альзе. Минутная невнимательность – но и этого хватило.
– Идём спать. Думаю, уже пора, – у неё не было ни малейшего желания продолжать разговор.
Амалике часто приходилось принимать решения коллеги как данность. Вот и теперь она не стала даже пытаться настаивать, просто молча кивнула.
Глава 2
Разноцветные брызги воды пышными фонтанами взлетали высоко в небеса, гораздо выше шпилей городских храмов. Казалось, там, высоко-высоко, под самыми облаками, сверкают россыпи редчайших драгоценных камней. Фестиваль в честь новичков нечастое событие, а уж трёх сразу – и вовсе чудо из чудес. Всё трое – из разных миров, не знакомы друг с другом, но поневоле держались вместе, объединённые неопытностью и схожими переживаниями: не прийтись ко двору, не справиться. Это место должно было стать им домом на долгие годы, а то и на всю жизнь, и это становится по-настоящему страшным, когда понимаешь, что обратного пути у тебя нет. Не выйдет притвориться, будто тебя никогда не избирали в хранители миров в случае неудачи, ведь родная реальность отвергает в тот миг, когда получаешь свой первый ключ и используешь его. Большинство не осознаёт полный вес этого шага сразу, не понимает, что "объективное восприятие и равное отношение" превращаются в оковы, когда твоя планета под ударом, но её невыгодно защищать стратегически, или дарованные тебе возможности и умения больше
Когда ключников накрывало пониманием, что отныне и навсегда впредь они за себя не решают, а все их поступки определяет долг и командование штаба – находились даже такие, кто сломался. Одни сбежали, другие сошли с ума.
– Ключи были щедры к нам на этот раз, – широко улыбаясь, обратился к Амалике Виктор, поправляя очки.
Она не понимала, откуда у него столько энтузиазма и восторга, если это означало, что в организации добавилось потенциальных смертников. Да, к ним всё реже и реже приходили свежие лица, а каждый боец становился редким сокровищем, но Амалика не была уверена, что рада за этих троих, ещё почти детей. Промолчав, она широким взмахом полупрозрачного, словно стеклянного, нежно-голубого ключа запустила в воздух очередной каскад ярких радужных капель.
– Ты не веришь, что происходящее – хорошо, но всё равно согласилась участвовать? – недоверчиво спросил Виктор.
– Да. Ребята заслуживают праздника. Возможно, с этого дня у них будет мало поводов что-то отмечать.
– Ты изменилась, – Виктор покачал головой. словно сожалея о той солнечной и улыбчивой жизнерадостной девушке, какой Амалика впервые пришла к ним.
– Это нормально, – Амалика изобразила бородкой ключа в воздухе перед собой спираль, и в воздухе буквально соткалась такая же, только раз в десять больше и состоящая из огня.
Будто резвящийся в своей весёлой ярости алый ленточный дракон, та взмыла высоко в небеса и там разлетелась на фейерверк тысячи тысяч цветных огней. Они превратили вечер в яркий день, похожие на благое предзнаменование. Обещание лучшего будущего. Пленительный и сладкий мираж, обманчивый, словно фата-моргана в пустыне.
Слева и справа другие ключники-ветераны тоже участвовали в представлении. Юноша дарил всем желающим сгустки тёплого золотистого света, похожие на уютные дружелюбные шарики. Девушка призывала изящным ключом, похожим на кусочек облака, букеты цветов и белых голубей.
– Не могу избавиться от мысли, что всё это ненастоящее. Как дети, резвящиеся в песочнице, когда буря, гром и молнии уже на подходе, просто родители щадят их и до последнего не зовут домой, – продолжала Амалика, беря наконец перерыв и садясь на широкие мраморные ступени штаба ключников.
В изобилии цветущие голубые, розовые и пурпурные деревья, образующие роскошный пышный парк вокруг особняка, были украшены лентами и рукодельными фонариками. Молодые ключники резвились, забавлялись, что-то шутливо кричали друг другу и заливисто смеялись.
– Я понимаю, конечно, что близость смерти меняет людей, но я оттого лишь острее чувствую красоту окружающего мира и наслаждаюсь домашним комфортом, когда возвращаюсь, – задумчиво сказал Виктор, устраиваясь рядом с ней и чуть ниже.
– Ты целитель. Тебе проще. Ты действительно можешь помочь. Кого-то спасти, – тусклым тоном прошептала Амалика. – А я… всякий раз просыпаюсь в холодном поту от мысли, что кто-то из ребят будет истекать кровью у меня на руках, а я ничего не смогу сделать. Совсем ничего, только смотреть. Даже страдания не облегчить.