Ключи стихий
Шрифт:
— О да! — произнес он нараспев, — простым магам это не под силу, Прирожденные из Братства сами себя связали дурацкими принципами. А я могу. Я, наверное, единственный, кто мог бы это сделать. Но взамен вы должны будете выйти из игры. И вернуть мне хотя бы Ключ Огня… который, собственно, у меня и украли.
— Но что толку? — теперь и Крогер, наконец, нарушил свое молчание, — какой смысл воскрешать меня, если скоро пробудится Повелитель Мора, и мы все погибнем? Все равно!
— Ну, я же сказал: шансы на спасение есть, — огрызнулся Руэри с капризным раздражением, — можно отсидеться на острове посреди моря.
— Все равно, — отрезал, повторив, Крогер и обратился уже исключительно к конфиденту, — благородный сэр, не слушайте его. Я, кажется, уже понял: никакой он не добрый человек, а обычный пройдоха. Насчет воскрешения… сами посудите. Одна жизнь не стоит гибели тысяч… миллионов людей… и других разумных существ. К тому же я, в отличие от вас, ни о чем не жалею. Согласился быть вашим телохранителем — ну и получил… чего и ожидать стоило. А если б не согласился, так и гнил бы до сих пор в гарнизоне Нэста. Пыль собирал. Еще вопрос, что из этого лучше. В общем, не соглашайтесь вы, сэр, на эту сделку. Я неплохо пожил, и… забудьте обо мне, наконец. Бывайте!
Последние слова покойный телохранитель Ролана произносил, уже растворяясь в безмолвной белизне. Очертания его становились совсем нечеткими, расплывчатыми.
— Ну, уж нет! Стой! Не уйдешь, гаденыш! — вскричал Руэри, аж приплясывая от волнения, — ты мой!
— Жизнь и смерть человека в руках только самого этого человека, — прошептал конфидент, повторяя слова Прирожденного с Острова Огня, — только самого этого человека… ну и еще богов… бывай и ты, Крогер.
На каждом слове белизна все больше рассеивалась перед его глазами. А следом в уши прорвался тонкий возмущенный голос Аники:
— Проснитесь! Ну, очнитесь же, сэр Ролан! — как всегда презрев церемонии, девушка трясла конфидента за плечо, — приехали уже.
Ночью на улицах каатского города человеку делать решительно нечего. Как, впрочем, и любому другому существу, плохо видящему в темноте. Тут не то что до дворца султана не доберешься, но и можно банально угодить под колеса какого-нибудь экипажа, под копыта его лошадей. И ведь спросить-то, что обидно, не с кого тогда — за собственную, по меркам разумных кошек, неполноценность.
К счастью для Джилроя, на дело он отправился с амулетом ночного зрения. Сэр Ролан любезно предоставил ему свой. Утверждая, что эта магическая вещица — одна из лучших в своем роде. По крайней мере, в лавке такую не купишь.
И все равно, пробираясь по непривычно широким улицам Вургаарра, веллундец чувствовал себя неуютно. Точно не зная, насколько зрение каата сильнее человеческого, он предпочитал рассчитывать на худшее. И потому не считал даже самую темную из теней надежным укрытием. Ведь весьма вероятно, что темна она только для человека — кошкам же, хоть обычным, а хоть и разумным, даже в ней все видно отчетливо, почти как днем. А значит, подолгу таиться не имело смысла. Передвигаться по городу надлежало хоть осторожно, но расторопно. Так, чтобы побыстрее добраться до цели, прихватить то, что нужно, и с разумной опять-таки поспешностью удалиться.
Нельзя было сказать, чтобы задачка, вставшая перед Джилроем, была ему не по силам или вообще
Так Джилрой и перемещался в направлении дворца. Не шел — скорее, скользил вдоль улиц, почти прижимаясь к стенам зданий и ныряя за ближайший поворот при виде хотя бы одного прохожего. Всякий раз поворачивая, веллундец не забывал о главном направлении, вовремя всякий раз возвращаясь к нему. Дорогу между постоялым двором для иноземцев и дворцом султана он запомнил. А заблудиться где-либо, хоть даже в чужом городе, было не в его обыкновении.
А когда до стены, отделявшей дворец от города, осталось всего ничего, Джилрой едва не успел проститься с жизнью. Выглянув из-за угла одного из стоявших рядом со стеною зданий, он приметил… стражника с закинутым на плечо бердышом. Стражник стоял в паре десятков шагов и смотрел почти в ту же сторону, откуда только что выскользнул человек.
Но к счастью для Джилроя, способность каатов видеть в темноте он, похоже, переоценил. Не заметив ничего подозрительного, ничего, что заслуживало его внимания, стражник отвернулся. И неспешно зашагал вдоль стены — очевидно, за этим сюда и поставленный.
Проводив каатского воина глазами и дождавшись, когда тот скроется из виду, Джилрой огляделся. А затем принялся раскручивать трос с крюком — свое излюбленное орудие в ночных вылазках.
По человеческим меркам стена оказалась не слишком высокой. Крюк достиг вершины и зацепился с первой попытки. Привычным движением проверив прочность, убедившись в надежности, Джилрой принялся карабкаться наверх, используя в качестве опор для ступней малейшие неровности стены. Их, кстати, ноги успели нащупать немало. Даже старательно отесанные камни сохраняли неправильную форму, оставались разными по размеру, да и пригнаны бывали недостаточно плотно один к другому.
Путь наверх не занял много времени. А едва оказавшись на стене, Джилрой поспешил поблагодарить Мергаса за отсутствие на ней стражников. Разойтись, а тем паче, присесть отдохнуть, им там было бы попросту негде — тесновато. Стена оказалась не только невысокой, особенно рядом с исполинскими городскими сооружениями, но и, вдобавок, недостаточно толстой. Отчего тянула на роль, скорее, символической ограды, а не укрепления.
Недостаток при данном раскладе имелся всего один. Коль стена не предназначалась для того, чтоб на нее взбираться, то и лестницы к ней не прилагалось. Так что добираться до земли теперь Джилрою предстояло своим ходом. С помощью того же крюка, например.
Последнее, кстати, не потребовалось. Осторожно пройдя по стене с десяток шагов, веллундец обнаружил заросли — густой и пышный кустарник, примыкавший к стене почти вплотную. Возможно, то были какие-нибудь редкие дорогие растения, привезенные купцами из дальних краев и старательно выпестованные дворцовыми садовниками. А может, дворцовые садовники вывели их сами. Как бы то ни было, а Джилрой не сильно терзался вопросами их происхождения и ценности, когда использовал эти кусты, дабы смягчить собственное приземление.