Кн. 7. Рассказы
Шрифт:
— Зацепите за него трос! — крикнул капитан.
— Быстрее, — взвизгнул Арвелл, наблюдая, как его бесценная машина уплывает в безвоздушное пространство.
Один из членов команды — человек — выпустил гарпун с тросом и начал притягивать к себе колотившийся по корпусу корабля ящик. Без дальнейших задержек он был прикреплен к астероиду. Теперь наконец Арвелл был полностью готов к вступлению во владение своей крохотной планетой.
— Я хочу, чтобы вы еще разок серьезно задумались над этим, — мрачно сказал капитан. — Над опасностью одиночества.
— Все это предрассудки, — резко огрызнулся Арвелл, сгорая от
— Я вернусь с дополнительным грузом провизии через шесть месяцев. Поверьте мне, опасность существует. Ведь совсем не случайно современный человек избегает…
— Мне можно идти? — оборвал капитана Арвелл.
— Пожалуйста. Желаю удачи.
Одетый в скафандр, с гермошлемом на голове, Арвелл оттолкнулся от корабля в направлении своего крохотного островка в космосе и уже с него наблюдал за отлетом. Когда корабль стал светящейся точкой не больше обычной звезды, он принялся за обустройство. Прежде всего: разумеется, андроид. Он надеялся, что, несмотря на грубое обращение, андроид не получил каких-либо повреждений. Арвелл быстро вскрыл ящик и активировал механизм. Стрелка прибора на лбу андроида показывала, что накопление энергии идет нормально. Вполне нормально.
Арвелл осмотрелся. Астероид представлял собой вытянутую черную скалу. На нем находились все припасы Арвелла, андроид, пища и книги. Со всех сторон беспредельный космос, холодный свет звезд и тусклого солнца и абсолютно черная ночь.
Он слегка вздрогнул и отвернулся.
Андроид был активирован полностью. Впереди немало работы. Но Арвелл как очарованный еще раз взглянул на окружавшее его космическое пространство.
Корабль, едва различимая звездочка, скрылся из виду. Впервые Арвелл ощутил то, о чем раньше имел только смутное представление. Он ощутил уединение. Уединение полное и абсолютное. Из глубины ночи, которой теперь никогда не будет конца, на него безжалостно глядели алмазные точки звезд. Вокруг не было ни единого человека — для него лично человеческая раса перестала существовать. Он был один.
От этого можно сойти с ума.
Арвелл был в восторге.
— Наконец-то я один! — крикнул он звездам.
— О да, — произнес андроид, резко вскакивая на ноги и бросаясь к нему. — Наконец-то мы одни!
На берегу спокойных вод [32]
(Перевод на русский язык А. Волнова)
Марк Роджерс, старатель, отправился в пояс астероидов на поиски радиоактивных руд и редких металлов. Он занимался этим несколько лет, перебираясь от одного каменного обломка к другому, но без особых удач. Наконец он обосновался на каменной глыбе толщиной около полумили.
32
Пер. изд.: Sheckley R. Beside Still Waters: Untouched by Human Hands. Ballantine, N.Y., 1954
Роджерс словно уже родился старым: после определенного возраста его внешность почти перестала меняться. Лицо его стало бледным от долгого пребывания в космосе, а руки слегка дрожали. Каменную глыбу он назвал Мартой — в честь девушки, с которой никогда не был знаком.
Ему
Робота он купил стандартного — универсальную рабочую модель со встроенной памятью и словарем в тридцать слов, который Марк начал по словечку увеличивать. Он имел кое-какой опыт по части всяческих железок, к тому же Марку очень нравилось приспосабливать на свой вкус все, что его окружало.
Поначалу робот умел произносить лишь «Да, сэр» и «Нет, сэр». Он мог излагать простейшие проблемы: «Воздушный насос барахлит, сэр». «Пшеница прорастает, сэр». Был способен и на вполне удовлетворительное приветствие: «Доброе утро, сэр».
Марк все изменил. Для начала он выкинул всяческие «сэры» из словаря робота; на его астероиде равенство стало законом. Затем назвал робота Чарльзом — в честь отца, которого никогда не видел.
Шли годы, и воздушный насос начал протекать, превращая содержащийся в скалах планетоида кислород в пригодную для дыхания атмосферу. Воздух понемногу просачивался в космос, и насосу приходилось работать несколько интенсивнее, вырабатывая больше кислорода.
На ухоженном клочке чернозема исправно вырастали урожаи. Подняв голову, Марк мог видеть пронзительную черноту космической реки и плывущие по ней точечки звезд. Вокруг него, под ним и над головой медленно дрейфовали обломки скал, и изредка на их темных боках поблескивало сияние звезд Иногда Марк замечал Марс или Юпитер. Однажды ему показалось, что он увидел Землю.
Марк начал записывать на встроенную в Чарльза ленту новые ответы, которые тот произносил, услышав ключевую фразу. И теперь на вопрос: «Неплохо смотрится, верно?» — Чарльз отвечал: «По-моему, просто здорово».
Поначалу робот произносил те же самые ответы, которые Марк привык слышать, долгие годы разговаривая сам с собой. Но понемногу он начал создавать в Чарльзе новую личность.
Марк всегда относился к женщинам с подозрительностью и презрением, но по каким-то причинам не отразил это отношение на ленте Чарльза. И точка зрения робота стала совершенно другой.
— Что ты думаешь о девушках? — мог спросить Марк, когда, покончив с домашними делами, усаживался возле хижины на упаковочный ящик.
— Даже не знаю. Сперва надо отыскать подходящую. — Робот отвечал старательно, воспроизводя записанные на ленту ответы.
— А мне вот хорошая девушка пока не попадалась, — произносил Марк.
— Знаешь, это нечестно. Наверное, ты искал недостаточно долго. В мире для каждого мужчины имеется девушка.
— Да ты романтик! — презрительно говорил Марк.
Тут робот делал паузу — заранее предусмотренную — и посмеивался тщательно сконструированным довольным смехом.
— Когда-то я мечтал о девушке по имени Марта, — продолжал Чарльз. — И кто знает, может, если поискать хорошенько, я еще смогу ее найти.
Затем наступало время ложиться спать. Но иногда Марку хотелось еще немного поболтать.
— Что ты думаешь о девушках? — снова спрашивал он, и прежний разговор повторялся.
Чарльз старел. Его сочленения утрачивали гибкость, а кое-какие провода начали ржаветь. Марк мог работать часами, ремонтируя робота.