Кн. 8. Рассказы
Шрифт:
Пошатываясь, в рубку вошел полковник Маргрейвс. Его лицо покраснело. Он закончил свое незавершенное дело, убавив еще на четверть содержимое уже начатой наполовину бутылки.
— Похоже, я слышу о перемирии? — воскликнул он.
Элснер бросил на него быстрый взгляд и снова повернулся к Брэнчу.
— Полагаю, вы позаботитесь об этом сами. Если вы свяжетесь с командующим неприятеля, я попробую с ним договориться.
— Им не интересно. — сказал Брэнч.
— Откуда вы знаете?
— Я пробовал. Я пытаюсь вести мирные переговоры вот уже шесть месяцев.
— Но ведь это же полный абсурд, — качая головой, удивился Элснер. — У них нет намерений вести переговоры? Силы флотов примерно равны. И даже не было решающих сражений. Как же они могут…
— Проще простого! — заорал Маргрейвс, идя прямо на представителя и свирепо глядя ему в лицо.
— Генерал, этот человек пьян. — Элснер встал.
— Конечно, ты, юный кретин! Разве ты еще не понял! Война проиграна. Окончательно и бесповоротно.
Элснер сердито обернулся к Брэнчу. Генерал вздохнул и встал.
— Правда, Элснер. Война проиграна. Всему флоту известно об этом. Вот почему так плохо с моральным духом. Мы просто болтаемся здесь в ожидании всеобщего уничтожения.
Флоты перестраивались и лавировали. Тысячи точек плавали в космосе, создавая искривленные хаотичные структуры.
Кажущиеся хаотичными.
Структуры блокировались, раскрывались и закрывались, динамично, легко уравновешивались. Каждая конфигурация представляла собой планируемое движение фронта на сто тысяч миль. Противостоящие друг другу точки совершали перемещения, чтобы занять местоположение в соответствии с требованиями новой комбинации.
Где преимущество? Для неискушенного наблюдателя игра в шахматы кажется бессмысленным построением фигур и позиций. Но игроки, понимающие суть построений, заранее могут знать, выиграна партия или проиграна.
Механические игроки, делавшие ходы тысячами точек, знали, кто из них выиграл, а кто проиграл.
— А теперь давайте-ка лучше расслабимся, — утешающе проговорил Брэнч. — Маргрейвс, смешай нам пару коктейлей. А я все объясню.
Подполковник подошел к стенному бару в углу рубки.
— Я жду, — заявил Элснер.
— Для начала краткий обзор. Помните, когда два года назад была объявлена война, обе стороны подписали Холмстедский пакт, запрещающий подвергать бомбардировке обитаемые планеты? Была оговорена встреча в космосе, флот на флот…
— Это древняя история, — перебил Элснер.
— Это отправная точка. Земной флот вылетел, сгруппировался и прибыл к назначенному месту встречи. — Брэнч прочистил горло. — Вам известно о ПВК? Позиционно-вероятностных компьютерах? Это нечто вроде шахматистов, только с необычайно расширенным пределом возможностей. Они распределяют элементы флота по оптимальной оборонительно-атакующей схеме, основываясь на конфигурации флота противника. Так была установлена исходная позиция.
— Не вижу нужды… — начал было Элснер, но Маргрейвс, вернувшийся с выпивкой, перебил его:
— Погоди, мой мальчик. Вскоре наступит поразительное просветление.
— Когда
— Я не так уж сильно разбираюсь в ПВК-компьютерах, — признался Элснер. — Мое поле деятельности — психология.
Он отпил глоток, скривился и отпил еще.
— Думайте о них как о шахматистах, — посоветовал Брэнч. — Они способны оценить вероятность потерь при атаке в любой данной точке в любой момент времени в любой позиции. Они могут просчитать любые возможные ходы обеих сторон. Поэтому, когда мы сошлись, сражения так и не произошло. Ни один командующий не согласился подвергнуть уничтожению почти весь свой флот.
— Ну а потом? — спросил Элснер. — Что же помешало вам использовать имеющееся у вас некоторое численное превосходство? Почему вы не использовали это свое преимущество?
— Ага! — воскликнул, хлебнув из стакана, Маргрейвс. — Грядет просветление!
— Позвольте мне продолжить аналогию, — сказал Брэнч. — Если имеются два шахматиста равновысокого мастерства, исход игры определяется при получении кем-то из них преимущества. Раз появилось такое преимущество, другой игрок не способен победить, если первый не допустит ошибки. И если все идет как должно, исход игры предрешен. Поворотный момент может наступить всего через несколько ходов после начала партии, хотя сама игра может длиться еще несколько часов.
— И помните, — вмешался Маргрейвс. — Для неискушенного наблюдателя видимого преимущества может и не быть. Ведь ни одна из фигур не потеряна.
— Именно так и произошло, — печально закончил Брэнч. — ПВК обоих флотов действуют с максимальной эффективностью. Однако противник имеет преимущество, которое тщательным образом развивает. И мы ничего не можем сделать в противовес.
— Но как это случилось? — спросил Элснер. — Кто допустил ошибку?
— ПВК определили случай ошибки, — пояснил Брэнч. — Исход войны был заложен в нашем стартовом боевом порядке.
— Что вы имеете в веду? — спросил Элснер, отставляя стакан.
— Только то, что сказал Боевой порядок флота был установлен за несколько световых лет от места сражения, еще до того, как мы вошли в соприкосновение с флотом противника. Этого оказалось достаточно. Достаточно для ПВК, по крайней мере.
— В утешение можно лишь добавить, — опять влез Маргрейвс, — что, если бы шансы были пятьдесят на пятьдесят, преимущество с тем же успехом могло оказаться и у нас.
— Мне нужно разобраться в этом получше, — заявил Элснер. — Я пока еще всего не понимаю.