Книга 1 Маг. Мера силы ноль

Бабаян Григорий

В отличие от городских таверн, куда пропускали по мере силы, таверны у причала пропускали всю команду целиком, и в них шла какая-то градация по типу корабля, а не по мере силы его капитана или членов команды. Я выискивал самую шумную и нашёл её. На вид она была чуть ли не самая дешёвая, я предполагал, что тут обслуживаются члены команды не самых значимых кораблей, с никакой дисциплиной и достаточно болтливые.

Я сменил три таверны и уже шёл в четвёртую, мой план частично увенчался успехом и информацию я добыл, да только она не радовала. Лаврош действительно готовится к войне с кем-то, называемыми Лоддроу. Ещё одни представители местной фауны, на этот раз морской. Удивительно

было их представителей встретить прямо здесь, среди людей в таверне, и на причале, которые выглядели как ходячие человекоподобные амфибии ростом не выше полутора метров, при этом очень жилистые, со шпагами на поясе. Что ещё за местные мушкетёры, предстояло разобраться, и кто им эти шпаги выплавляет, не сами же они? У них тут были свои лодки, и они свободно заходили в гавань и перемещались по городу. Труфул готовился к возможной атаке с их стороны и поэтому взимал плату на входе со всех, чтобы поднять обороноспособность города. А лоддроу же не стеснялись в своих выражениях и громко высказывали, что Лаврош под их ударами вскоре падёт, и этот город вернётся к ним, это если верить местным морякам, которые их диалект понимали.

В следующих тавернах я узнал, почему корабли в сторону Лавроша не ходят — лоддроу не то их топят, не то грабят. В общем уже пара десятков кораблей не вернулась из плавания, и хоть доказательств прямых нет, но все грешат на этих амфибий.

— Мне нужно в Лаврош, — обратился я к местному владельцу таверны и по совместительству бармену.

Он оглядел меня и кивнул в сторону камня перед нами, я без лишних слов положил руку и за следующие несколько секунд влил в него силу в качестве оплаты.

— Займи столик и поужинай, придётся подождать.

Не мне спорить и возмущаться, так что я занял столик и заказал ужин. Почти сутки без полноценного питания, так что ел с удовольствием и за двоих. Ещё час после ужина мне пришлось ждать, когда ко мне подсел капитан и стал внимательно меня разглядывать. Сам он выглядел так, как будто только что вернулся из длительного плавания: заросший, уставший, но в глазах огонёк.

— Слабоват ты для того, кто хочет в Лаврош, — первое, что он сказал, когда разглядел на мне повязку. — Но тебе повезло, у меня уже есть Зелень и ты можешь присоединиться в качестве команды к кораблю.

Зелень — это люди с третьей мерой, понял я. Я молча разглядывал его и обдумывал ситуацию. Из меня член команды — это то ещё недоразумение. Капитан как будто прочёл мои мысли и устало хохотнул в голос, а тем временем ему принесли его ужин, который он не заказывал, но его явно тут давно знали.

— До управления кораблём я тебя не допущу, но спать будешь в тех же условиях, что и команда. Условия не для неженок вроде тебя с чистыми руками и отсутствием мозолей. Сильная качка, двухразовое питание, это если повезёт, и ничего горячего.

Он говорил не то про напитки, не то про обед.

— Идём на предельной скорости, и если у тебя морская болезнь, то это твоя проблема. Оплата восемь мер, четыре сразу, а четыре — по прибытии, как восстановишь силу. Если придётся сражаться, то вкладываешь все свои силы без остатка, и это не снимает размера оплаты. Всё, что скажу делать — выполняешь как раб, беспрекословно, а за каждую провинность и оплошность штраф в четверть меры.

— Насколько быстрый у тебя корабль? — единственное, что меня интересовало.

— Самый быстрый, что ты можешь себе представить и вообще нанять здесь.

Ну, представить я себе могу многое, остаётся только надеяться, что он сам понимает, о чём говорит.

— Доплывём за три дня, а если с «ветерком», то и за два.

— Меня всё устраивает.

—

Уходим перед рассветом, с отливом. На ночь оставайся тут, и за тобой придут. Первую часть оплаты произведёшь сразу утром.

С одной стороны, всё оказалось просто, а вот с другой, — дороговато. Он потребовал полную плату силой, которую может создать человек со второй мерой — восемь единиц, и лишь разделил платёж на две части. Очень надеюсь, что его корабль один из тех красавцев, что я видел, с многопарусной мачтой. Мой будущий капитан быстро перекусил и ушёл, а я обратился к владельцу таверны.

— Мне комнату на ночь, да и провизии в дорогу.

Помимо прочего мне ещё свободно дали два камня, способные накапливать силу, свой я подарила Афродите. Уже в комнате по четыре единицы силы влил в каждый камень, чтобы не было недоразумений. Ощутив, что они наполнены, я улёгся спать. С оплатой, значит, проблем не будет, да и чувствовал я себя отменно, спасибо жрецам Лавроша, что так любезно предоставили мне силу.

В четыре утра меня провожали до нужного мне корабля. Не выспался, но ещё успеется, раз на корабле от меня никто ничего не ждёт. Самый быстрый корабль, который я только мог себе представить, по мнению капитана, оказался как две капли воды похож на большое корыто, к которому приставили мачту с одним большим и малым парусом. Одна каюта для Зелени, и в трюме несколько отделений, в одно из которых меня и проводили. Досадно, впрочем, я об этом уже догадывался, когда с самого утра в таверне взяли плату. Значит, чтобы не передумал и не соскочил. Капитан судна меня игнорировал и готовился к отплытию. Три дня. Он назвал срок до Лавроша, и если вдруг Зелень плывёт в другой город, а я по остаточному принципу на обратном пути, то ему конец, впрочем, как и его команде.

Я боюсь открытых океанов, а выходить в него на подобном корыте страшно ещё больше. Сидеть в неизвестности в замкнутом пространстве, тем более. Так что я сидел на палубе и со стороны наблюдал за тем, как эта посудина набирает ход и покидает воды Труфула. Команда шесть человек и капитан. Кто был в каюте, я не видел, зелень пришла раньше и за несколько часов пути ни разу не вышла.

После отплытия ко мне подошёл капитан.

— Хорошо плывём, только очень медленно, — заметил я.

— Идём… Не плывём, а идём.

— Не, иду я быстрее, чем мы плывём, и я очень надеюсь, что это не до конца плавания.

— Лучше надейся, что до конца.

Капитан ушёл, а я улыбался, слушая его ругань: «Сухопутная крыса, мы не плаваем, а ходим…», а затем и не заметил, как море меня укачало, и я уснул: организм брал своё.

*****

— Что ты видишь?

Спросил меня старик, не оборачиваясь и продолжая играть. С его струн срывался ветер и со звуком улетал вдаль. Я вгляделся вдаль, но не знал ответа. Я много чего видел, но про что меня спрашивают? Я видел его, ветер, равнины, облака…

— Что ты видишь? — повторил он, всё так же продолжая играть, не оборачиваясь.

А что я вижу? Я огляделся по сторонам, но не находил ничего необычного. Более того, стоило мне только отвернуться, как я тут же забывал, что видел перед этим. Я ещё раз оглянулся, но даже не смог осознать, что изменилось, и видел ли я уже это, или картина изменилась?

— Открой глаза.

Я проснулся и резко открыл глаза. Вокруг слышался смех, и я хотел оглянуться, осмотреть обстановку, но не мог этого сделать, да даже моргнуть не мог. Глаза как будто насильно открыли и шею зафиксировали, заставляя насильно смотреть в одном направлении. Я глядел в эту сторону, но всё так же не мог разглядеть что-то необычное. Глаза от сухости уже стали слезиться, закрывая видимость ещё больше.