Книга 1. Без названия
Шрифт:
– Замечательно, что ты хочешь помочь подруге. Но причем, позволь спросить, здесь твой Георг?
– При том, что ему необходимо находиться здесь.
– Не понимаю.
– Вот он придет и все объяснит…
– Я не хочу видеть в своем доме любовника…
– Мама, пожалуйста…
Спор длился долго, никто не хотел уступать. Женщин прервал звонок в дверь. На пороге стоял предмет спора. Достаточно одного взгляда на женщин, чтобы понять, что страсти разгорелись не шуточные. Оля с вызовом посмотрела на мать, однако, еще не решив, впустить мужчину через порог
– Из-за меня?
– Входи уж…
Оля, собрав на стол, постучала в комнату матери:
– Мама, нам надо поговорить. Это очень важно.
Ольга Васильевна вышла. Разве сердце матери выдержит? Она села за стол, где Георг разлил по бокалам вино.
– Здравствуйте, – он сделал вид, что не заметил повернутой к нему спины Ольги Васильевны несколько минут тому назад.
– Здравствуйте, – вздохнула женщина.
– Я постараюсь не злоупотреблять вашим временем и вниманием.
– Давайте сначала покушаем.
– Согласен.
Когда с обедом покончили, Георг вернулся к начатой беседе.
– Ольга Васильевна, я понимаю, что вы хотите для своей дочери только добра. Поверьте, я тоже. Однако добро для Олечки с моей стороны заключается в следующем: чем дольше мы не будем связаны с ней официально, тем дольше она проживет.
Женщина саркастически улыбнулась и покачала головой. Георг продолжил:
– Да, кажется смешным, с одной стороны, однако такова реальность. Юли повезло, что он служит в армии. Его обязанности… предсказуемы, я бы так выразился. Как вы догадываетесь, я тоже служу в ЭСВ. К сожалению, даже сейчас, находясь с вами, я не могу с полной уверенностью сказать, где буду сегодня ночью, а уж загадывать про завтрашний день – из области фантастики. Оля понимает меня и принимает таким, каков я есть, со всеми скелетами в шкафу.
– Вы не шутите?
Ольга Васильевна внимательно посмотрела на собеседника, пытаясь распознать, где скрывается фальшь: в глазах ее не было, в голосе тоже.
– Нет.
– Оля что-то пыталась мне сказать о том, что вам необходимо сейчас находиться здесь…
– Она права. На самом деле, в последние годы мы с Ритусом крайне редко проводим время вместе.
Чувствовалось, что мужчина тщательно подбирает слова.
– Что за причина вынудила вас к такому шагу теперь?
– Безопасность Юли и его семьи.
– Не понимаю.
– Гибель Дашиных родителей не случайна.
Ольга Васильевна не стала уточнять – она не хотела знать.
– Мы думали поставить дополнительную защиту на дом, но не знаем, как объяснить Даше.
Оказывается, на их доме защита! Но спросила о другом:
– Она не в курсе?
– Нет.
– Почему? Мне кажется, что она как раз тот человек, который должен знать о гибели близких ей людей в первую очередь…
– А также о гибели Крис, первой жены Юли и их ребенка, ее сестры, матери, моего отца, многих, многих, очень многих…
– Юлиус был женат?
Вопрос вырвался быстрее, чем хотелось бы.
– Да, на моей двоюродной сестре. Ритус, кстати, тоже, только на другой.
Ольга Васильевна считала себя сильной женщиной, но не настолько, чтобы принять услышанные слова. Она пыталась, честно… Оля поставила перед ней бокал с вином – женщина выпила залпом.
– Ничего не понимаю. Вы рассказываете сценарий фильма ужасов?
– Это наша жизнь.
– Наша?
– Ритуса, Юли, моя…
– Почему не Дашиной?
– Замечательное слово «почему». Видите ли, в чем дело, уважаемая Ольга Васильевна. В то, что я сказал вам, трудно поверить.
– Но я, как ни странно, верю. И Оля, по всей видимости, тоже.
– Вы – да, потому что знаете не понаслышке, как убивают людей. Оля – да, потому что любит и доверяет мне. Проблема Даши – она не любит Юли. Он, кстати, знает об этом.
– Да с чего вы взяли?
Георг засмеялся:
– Вряд ли вы, если бы не любили дочь, смогли примириться со мной, вы, со своими принципами. Вряд ли Оля, если бы не любила меня, воспротивилась вам, матери, которую она искренне уважает. И вряд ли я без причины явился бы сюда и занялся тем, чем занимаюсь: во-первых, заявляю, что люблю эту чокнутую, во-вторых, совсем не против жениться на ней, если бы подобное было возможно, в-третьих, рассказываю приватные подробности жизни Юли, в-четвертых, нарушаю, не знаю, сколько точно пунктов подписки о неразглашении всего, что связано с ЭСВ. Одним словом, не надо быть провидцем, чтобы видеть очевидное. Или… не видеть.
– Да нет, Георгий, вы не правы. Даша никогда бы не вышла замуж за Юлиуса совсем без чувств.
– А я не сказал, что все чувства отсутствуют, лишь одно из них.
– Да нет же, непонятливый вы человек! Не думаете ли вы, что ее затмили его погоны, не знаю, красота или что-то в этом роде.
– Не думаю, тут я с вами соглашусь. Зачем отрицать очевидное.
– Дело в другом. Он ведь тоже не был с ней до конца честен, хотя бы в том, что не сказал, что вдовец, что считался погибшим, что, да много чего…
– Ну, и как бы она переварила эту информацию?
– Как я, Оля. Не думайте, что Дашенька только чрезвычайно ранимый человек. Когда нужно, ее характер может стать стальным. Она, наверное, чувствовала недосказанность, не умом, так сердцем. Оно не обманет, нет, не обманет. Юлиус, потерявший дитя, получает от Даши такой подарок – тройняшек. Но каждый из них смотрит на детей по-разному: Даша не хоронила ребенка, и, упаси бог, ей испытать подобное… Она сможет разобраться в своих чувствах только при одном условии: когда потеряет Юлиуса…