Книга 1. Ученик некроманта. Игры Проклятых
Шрифт:
Мальчик небрежно взял в руки пергамент. Почерк писца был коряв и неразборчив, попытки научиться каллиграфии так и не увенчались успехом: иногда недостаточно даже многовековой практики, чтобы совладать с бесталанностью.
– «Элисир обживения»… – недовольно пробурчал Сандро, коверкая и без того неразборчивый, но уже привычный почерк. Мальчик без труда разбирал каракули лича, но, уединяясь, позволял себе посмеяться над учителем.
Сандро наскоро пробежался по тексту, несколько секунд помолчав, заключил:
– Простейшая формула. Связка, конечно, интересная, но уже не диковинная…
Ученик изобрел эту «новинку» годом раньше,
Юный ученик взял толстое гусиное перо, макнул в чернильницу, вырезанную в виде человеческого черепа. Двумя уверенными мазками исправил ошибки в формулах, подписал заклинание, без которого эликсир, несмотря на утверждение Аргануса, терял силу. После чего отложил в сторону перо и исписанный пергамент.
Быстро разобравшись с заданием, Сандро не спеша прошел к книжным полкам в дальнем углу лаборатории. Присел на корточки, аккуратно отодвинул кусок мозаики и вытащил из тайника колбочку с эликсиром, который останавливал рост живых клеток.
Мальчик убивал в себе взросление. Только так он мог предотвратить искажение собственного организма, мертвая часть которого не менялась, а живая продолжала расти.
Одним большим глотком Сандро выпил зелье. Едко-зеленая жидкость обожгла нёбо, теплом прочертила маршрут от горла к желудку. В голове закрутились сотни мыслей, заученные долгими ночами формулы, бесконечные заклинания и алхимические заметки. Побочным эффектом от зелья было повышение умственной активности, и Сандро пользовался этим сполна: изучал алхимию и некромантию, надеясь, что знания в конце концов помогут оборвать связь с Хозяином, вернут свободу, а возможно, и… человеческий облик.
Пересилив привычную боль от эликсира, мальчик поднялся и прошел к бесконечным книжным стеллажам. Вытащил первый попавшийся трактат, которым оказалась историческая сводка «Путь Трисмегиста».
Пропустив первые главы, которые редко раскрывали суть, веером пролистал книгу до середины.
Альберт Трисмегист. Друид и наставник магии. Его руке принадлежит труд «Все об эликсире бессмертия», в котором Трисмегист изложил многолетние изыскания по созданию Эликсира Жизни. Также в книге изложены все три формулы эликсира. Но ни одна из них не принесла желаемого результата. Последнее испытание дало невероятный сбой: друид лишился плоти, но магия скрепила его кости, не позволяя умереть; ум и сознание развеялись вокруг скелета невидимой аурой, рассудок друида ожесточился, темная сторона сущего поглотила Трисмегиста, и он стал порождением зла, смерти и насилия.
Зато трансформация многократно увеличила колдовские способности Альберта, дала невероятные возможности, наделила нечеловеческой силой…
Сандро зашуршал страницами. Даже в середине книга не отличалась интересным повествованием, поэтому он решил начать с конца. Открыл последнюю страницу, вник в ее суть:
И начал он творить зло, плодить подобных себе. И бывшие друзья стали ему рабами, и цветущий лес превратился в каменную пустыню. И крепости отстраивались одна выше другой, и строили их безвольные скелеты, в которых превратил Трисмегист
…Огни и пожарища изувечили лицо матери-земли, исказили его в болезненной гримасе. Легион нежити был несокрушим. Казалось, дни мира сочтены, но в решающем сражении люди одержали победу и оттеснили некромантов к их исконным владениям.
Бессмертный король сложил голову в Последней битве, ознаменовав гибель непобедимого войска. Но объединенные силы людей и альвов не смогли закончить начатое. Их силы истаяли. Стало ясным, что окончательную победу не одержать. Тогда все маги, друиды и ведуны соединили силы и сковали магическими оковами обезглавленное войско, запечатали неупокоенных в границах Хельхейма, не позволяя им выходить за магическую черту.
Под «купол» попала и людская страна, Стигия, которая в Последней войне сражалась на стороне нежити и была проклята собратьями-людьми. Некроманты стали пленниками своих земель, узниками мертвой страны. Но они жили, существовали с мыслью, что когда-нибудь вырвутся из магического плена и сотрут с лица земли все живое. И была у них для этого вечность.
Сандро закрыл запыленный фолиант. Ничего нового он не узнал – разве что название книги: «Все об эликсире бессмертия». Оно крутилось в голове, не давая покоя.
Юный алхимик задумался. Трисмегист создал эликсир, стал родоначальником некромантов. Возможно, где-то между строк затерялось указание на обратное зелье, способное вернуть утраченную сущность?
Быстро пробежав взглядом по книжным стеллажам, Сандро нашел нужный трактат. Приставив к стеллажу лестницу и взобравшись на нее, достал книгу, попытался ее открыть, но жуткий Зов ворвался в сознание, затмевая все вокруг. Схватившись за голову, Сандро сверзился с лестницы. Подобный сирене Зов волнами прибивал его к полу.
– Хватит! Я иду! – истошно закричал мальчик и прошептал заклинание, избавляющее от боли, но ничего не изменилось. Пересилив себя, он все же поднялся. Сжавшись в комок, побежал к Хозяину, чтобы тот разжал тиски своего Зова.
* * *
В окно впорхнул ветер, неся за собой капли дождя. Свет догорающей на комоде свечи недовольно замерцал, заиграл безликими тенями на серых стенах.
– Тише, – попросила у ветра девушка, прикрывая ладонью дрожащий огонек. Дождавшись, когда пламя выпрямится и ярче озарит темную келью, она убрала руку от свечи, взяла прореженный гребень, похожий на рот, расплывшийся в щербатой улыбке, и продолжила расчесывать пряди огненно-рыжих волос.
Неутомимый ветер опять влетел в комнату, потревожил огонек свечи, пробежался от стены к стене, окутывая келью едва ощутимой прохладой.
Девушка отложила гребень и, улыбнувшись, посмотрела в окно, за которым бушевала дождливая поздняя осень.
Став пленницей некроманта, Энин полюбила дождь. Полюбила его гром за то, что он нарушал извечную тишину, его ветер за то, что он освежал затхлый воздух кельи, его молнии за то, что они разукрашивали антрацитовое небо яркими узорами. Но самое большое достоинство дождя было в том, что у него не было повелителей и хозяев – он принадлежал себе и только себе и этим отличался от двух сестер, которые волей рока стали рабынями некроманта.