Книга 2: Возрождение
Шрифт:
– Не курю, - покачал он головой, а затем, вытащив свою пачку, достал одну и закурил.
– У потенциального нанимателя? Не берешь?
– усмехнувшись, я затянулся и выпустив в сторону струйку дыма кивнул: - А что, хорошо подошёл, оригинально. Так полицаи-то что?
– А что они?
– пожал он плечами: - Эта сука жирная, две телеги накатала! Гнида! Ну, полицаям-то что? Послали - опасности гражданину не было. А меня, с парнями моими, - он кивнул на внимательно следивших за нашим разговором людей у двери: - Нахрен! Старейший клиент агентства! Вип-персона! Вам была оказана честь - оградить
– не договорив, он раздражённо махнул рукой.
Не зная, что сказать, я молча покачал головой.
– Я не представился, - спохватившись, он отбросил окурок и, одёрнув куртку, коротко кивнул: - Михаил Самсонов. Ранее - капитан линейной пехоты. Позывной - Миха.
– Сэм...
– Я в курсе, - он снова кивнул: - В участке ваш файл показали, ну - когда я вас искал.
– Значит файл?
– достав вторую сигарету, я принялся её крутить в пальцах, разминая табак: - Видел, да?
– Да.
– Михаил немного напрягся, не понимая куда я клоню.
– И вот ты, -боевой офицер, идёшь сюда, ко мне?! Тот же купец был прав - я, мы все, - я показал сигаретой на Весельчака: - Бандиты. Воры и убийцы. Мы, ну я по крайней мере, - я постучал фильтром себе по лбу: - Не гражданин Империи. И знаешь почему? Почему я отказался от гражданства?
– Почему?
– немного поколебавшись, он всё же добавил: - Сэр?
– Потому, что ваша Империя - это насквозь прогнившая тачка дерьма! Вот почему! Ясно, Миха? Дерь-ма!
– последние слова я просто выкрикнул ему в лицо, отчего его люди, одной, слитной дружной массой, двинулись в нашу сторону. От корабля, заметив это, и, по-своему поняв происходящее, пошли мне на выручку, работавшие снаружи члены экипажа.
Видя это, ускорили свой шаг, почти переходя на бег, люди Самсонова, отчего и мои, тоже, перешли на бег, занося над головами прихваченный с места работ, инструмент.
– Вы чё, народ?! Сдурели?!
– заорал я, поднимая вверх руки и размахивая ими, стараясь привлечь и остановить своих.
– Стоять!
– проорал Миха, раскидывая руки в стороны и поворачиваясь в сторону своих людей.
Спустя полчаса мы сидели с ним на опорной лапе эсминца и пили коньяк, затягиваясь между глотками.
– Мы из Братства, Миха, последние, - продолжал отговаривать его я: - Ну зачем тебе к нам? Ты же боец! И парни у тебя отличные! Найдёшь работу, чего ты?!
Отличные парни - и его и мои, сейчас, усевшись кружком у стены, пили пиво. Первым, на правах гостя, проставился Самсонов, следом, не желая уступать ему - я, ну и понеслось....
– Ты же боевой офицер, с наградами. Зачем тебе это?!
– У тебя тоже награды, - упрямо, не желая уступать мне, кивнул головой он: - С боевыми! Я видел - за ранения. Ты же их не в штабе, бумагой порезавшись, получил?
– Не в штабе.
– Вот!
– со стороны наших людей послышался взрыв смеха, и, дождавшись, когда он смолкнет, Михаил продолжил: - Да и куда нам идти? Бордели охранять?! А то, что ты про Империю сказал, - он вздохнул и опустил голову: - Так всё. Коррупция, кумовство. Эти парни, - он качнул сигаретой в сторону очередного раската смеха: - Все, кто после операции на Вазуве Семь остались. От роты, понимаешь?
– Ты его убил?
– Нет, - помрачнев и разом осунувшись, Миха отглотнул коньяка: - Когда я до штаба добрался - его уже не было. Эвакуирован - переутомление! Сейчас уже в генералах ходит. Сучёнок!
– А следствие? Больше сотни погибших?!
– Замяли, - он выпил остаток и потянулся за бутылкой: - Меня и выживших - в запас, погибших - несчастный случай. Несчастный случай, Сэм! Представляешь?!
Его рука дрогнула, и он пролил коньяк на лапу.
– Дай сюда, - отобрав у него бутылку, я наполнил наши стаканы: - Мих, не надо. Не стоит с нами связываться, мы же...
– Да знаю я, - пьяно мотнув головой перебил меня он: - Висельники и всё такое. Ну и чёрт с ним! И - с нами! Кровью где расписаться?
– Кровью?
– я отсалютовал ему своим стаканом: - И кровью распишешься. Скоро уже - распишешься. Обещаю.
На завтрак Снек приготовил блины. Целую гору.
Набрав себе небольшую горку я, отыскал среди собравшихся в кают-кампании людей штурмана, и уселся рядом с ним.
– А, Сэм!
– улыбнулся он: - Садись, буду рад.
– Взаимно, Жбан.
– поставив тарелку с блинами и блюдечко со сметаной на стол, я уселся радом: - Слушай... Мы вчера так и не поговорили - что твои говорят, про инкассатора? Когда его прибытие ожидается?
– Ага, - кивнул он: - Как-то вчера всё закрутилось... Смотри, Сэм. Я, со своими, переговорил - корабль с баблом прибудет к Кило через три дня. Сколько налички он повезёт - неизвестно, ты уж извини, - он виновато развёл руками: - Эта информация закрыта, но вот то, что денег будет много - факт. Готовится референдум по входу Станции и системы в Империю, а, значит - митинги, рекламные кампании и всякое прочее.
– Ясно, - я кивнул головой - народное волеизъявление всегда стоило денег, и, желательно - наличных. Мелкими купюрами. Не за бесплатно же народ митинговать пойдёт?!
– Скажи, Жбан, - свернув блин трубочкой, я макнул его в блюдечко со сметаной: - А вот этот, твой инкассатор - что с ним будет, в гипере, если его масса резко возрастёт?
– А чего ради ей возрастать?
– Ну, предположим, только, Жбан, - я наклонил голову к нему: - Это чисто теория. Ок?
– Ну...
– неуверенно качнул он головой и с подозрением уставился на меня: - Теоретически, да?
Я, с готовностью, кивнул.
– Ну... В теории, - начал было он, но тотчас, сам себя одёрнул: - Но, Сэм, учти, что такого просто быть не может. Неоткуда массе взяться. Ещё массе, понимаешь? Тем более - в гипере. Вот в простом - да - подобрали что-то, состыковались, или...
– штурман резко смолк, внимательно разглядывая меня, а, спустя миг, покачал головой: - Ты псих, Сэм. Я, хоть и не врач - говорю тебе, ты - псих!