Книга 2. И кто тут попал?..
Шрифт:
— Вы чего не спите? — спросил Мордрен, приподнимаясь на своём месте. Ещё один проснулся…
— Обсуждаем, куда делись статуи.
— В смысле?
— Да в прямом. Статуи возле входа в храм пропали.
— Райнел, верни их на место и давайте спать дальше.
— Сдурел? Нафига мне эти статуи.
— Ну, а куда они делись?
— Нашёл у кого спрашивать.
— Чего вы шумите? — Так, это уже Велиссу разбудили. Щас нас будут бить.
Мы объяснили ситуацию.
— А пойти проверить, куда они делись, нельзя? Ведь не по воздуху они улетели,
Мы переглянулись. И в самом деле, как такая простая мысль нам даже голову не пришла?
Идти смотреть, куда же делись статуи, пошли мы с Райнелом. Типа, раз мы всех разбудили, так нам и флаг в руки. Ага, и экипаж навстречу…
Далеко мы не ушли. Потому что увидели следы. Где-то в метр длиной.
Райнел вопросительно посмотрел на меня. С чего это?
— Не мои, — замотал я головой.
— Вижу, что не твои. И не мои.
— Тогда чьи?
Я проследил за направлением следов. Кстати, их было две пары. И они вели сначала к месту нашей стоянки, потом обратно в сторону храма. И так два раза.
— Только не говори мне, что статуям надоело сидеть на одном месте и они пошли! — попросил я.
— А тебе от этого станет легче? — полюбопытствовал Райнел.
— Ты не представляешь, как. Мне богов хватило, а теперь ещё и со статуями ходячими разбираться.
Тут изнутри храма раздались звуки шагов. И судя по гупанью, вес шагавших был не маленьким. Примерно, как если бы шагала трёхметровая статуя из камня. В количестве двух штук.
Мы с тревогой смотрели на чернеющий в ночи вход и опасались самого худшего. Райнел материализовал в руке длинный посох с каким-то камнем в навершии. Им он ещё не пользовался.
Я тоже поудобней перехватил шест, который предусмотрительно захватил с собой.
Но вдруг шаги замерли и наступила тишина.
— Чего это они? — удивился Райнел
— Нас испугались, — предположил я.
— Ну да, мы прям такие грозные.
— Как жуки навозные, — вырвалось у меня.
Райнел с беспокойством посмотрел на меня.
— Да будет тебе известно, что навозные жуки…
Что именно там с навозными жуками, я не узнал, потому что Райнела перебил возобновившийся топот. Только теперь он… удалялся.
— Так, я не понял. А выйти погулять под луной, подышать свежим воздухом, с гостями познакомиться?
— А ты уверен, что с ними хочется знакомиться?
Я сдал назад:
— Не совсем.
Мы продолжили стоять и рассматривать вход в храм, из которого теперь не доносилось ни звука.
— Какие будут предложения?
А какие тут могут быть предложения? Организм советует, что нужно идти спать дальше. А мозг (лучше бы он перед празднеством появился) сообщил, что в скором времени мы опять проснёмся от топота. А значит нужно уладить эту проблему первой. Об этих вариантах я и сообщил Райнелу.
— Первый привлекательный, но второй более разумный.
— Слушай, если ответ был очевиден, нафига было меня спрашивать? Полчаса уже стоим тут, фигнёй страдаем!
— Тебя испытывал.
Слов
— Тогда пошли.
Я первым пошёл в сторону храма.
Возле входа мы остановились, и Райнел поднял свой посох. С навершия ударил луч яркого света, давая возможность рассмотреть письмена над входом. Мыдя, опять наскальная живопись, которую письменами назвать вообще язык не поворачивается.
— И что тут нарисовано?
В ответ раздалось невнятное хмыканье, после которого последовал ответ:
— Тут сказано, что после того, как свет луны коснется слуг, Азериас восстанет, и возьмёт свою дань за годы, которые был в заточении… Боги и демоны! Вот только этого нам не хватало!
Видимо, дело и впрямь худо, раз Райнел обращается ко всем богам и демонам вместе взятым.
— А поподробнее можно? — попросил я, заранее опасаясь того, что сейчас услышу.
— Можно. Мы идиоты. Надо было сразу прочитать, что тут написано, когда мы только увидели храм, и разнести эти статуи ко всем демонам. А теперь неизвестно что будет. Только вот уйти теперь не получится.
— Почему?
— Этот Азериас — один из древних богов, о которых я говорил. И один из тех, кому в жертву приносили человека.
— О боги! — Меня аж передёрнуло от этого.
— Ага. И слова о том, что он возьмёт свою дань за все годы, проведённые в заточении, думаю, тебе объяснять не надо.
— И сколько он пробыл в заточении?
— Около десяти тысяч лет.
— Короче говоря, пришёл конец света, — подытожил я. — Не думаю, что та буря случайно открыла этот храм.
— Можно не сомневаться. Только вот этот Тёмный пантеон совсем не понимает, что голодный бог сильнее, чем сытый. И справиться с ним будет ой как сложно.
Я чуть не взвыл. Опять боги! Всё, иду в этот тёмный пантеон и навожу там порядок! Достали они своими выходками!
— А значит, наш караван следующий на очереди в жертвы этому богу?
— Получается, что так.
А с птичкой обломинго, которая летает и гадит, его не познакомить? Щас мигом устрою…
— Идём?
— Ничего больше не остаётся, — пожал плечами магистр, и мы шагнули внутрь.
Как только мы сделали первые шаги по коридору, на стенах зажглись факелы, освещая прямой, как стрела, путь. Ну, за это хозяевам спасибо, а то считать повороты лбом как-то не хотелось.
До ближайшего поворота. Каменный пол был отполирован едва ли не до зеркального блеска (и не влом было кому-то его шлифовать), на стенах всё такие же письмена на непонятном языке. Да и сам коридорчик впечатляющих размеров, статуи, наверное даже головой не цепляются.
— А как этого бога в заточение загнали? — решил я проявить интерес к истории, чтобы не так было страшно.
— Как по твоему, в чём состоит сила бога?
Я задумался.
— Ну, в них должны верить. Если нет веры в бога, он может просто исчезнуть. Так ведь?