Книга дракона
Шрифт:
Поначалу все, видимо, шло хорошо, но вскоре чародей нахмурился. Он перечитал часть страницы, слегка шевеля губами, точно не мог поверить написанному.
— Но этого не может 6ытъ\ — заорал он. — Это шутка! Ты никогда бы не сделал этого! Ведь это значит — целиком отдаться этой земле и ее растреклятому алчному сознанию! И навеки остаться прикованным к одному-единственному месту!
— Что, как ты можешь видеть, сущая правда.
— Но ведь тебя видели
— Есть способы. Временные меры, позволяющие почувствовать вкус внешней жизни.
Теперь отвращение появилось на лице Сумрака.
Вот ты-то, в конечном счете, и есть истинный враад, хотя навеки привязал то, что от тебя осталось, к этим землям! О такой извращенности я мог бы лишь мечтать!
Серкадион Мани взялся за голову.
— Я дал тебе то, чего ты хотел. Если ты предпочитаешь отказаться, то наши дела кончены. Можешь оставить нас в любой момент, когда захочешь.
— Оставить вас?!
Чародей швырнул книгу дракона на пол и резким движением надвинул на голову капюшон. Укрытый широким плащом, он сделался совершенно иным человеком.
— Только вместе с ними!
— Я знала, что ему нельзя доверять! — прошептала Забена. — Он сделал вид, что пленен и почти мертв, только затем, чтобы ты помог ему попасть сюда!
— Я не знаю…
Серкадион Мани подошел к ним.
— Они не желают идти с тобой. Уходи, или останешься здесь навсегда.
Протянув руку, чародей попытался воззвать к смущенному ученому:
— Господин Бедлам, пусть он расскажет тебе, что случилось с теми, кто входил в цитадель! Спроси, почему ни Короли-Драконы, ни все остальные, кто искал — как вижу, зря — тайны этого чудовища, так и не смогли задать этим счастливчикам ни одного вопроса! Спроси, что с ними сталось!
Серкадион Мани направил палец на другого враада.
— Тебе пора уходить.
Фигура в плаще окуталась ярким изумрудным сиянием. Чародей улыбнулся, и сияние исчезло — так же внезапно, как появилось.
— Мои кузены проявили больше воображения. Беспомощные, Уэллен с Забеной отступили от Серкадиона Мани. Карлик не обратил на них внимания.
— Ты хочешь воображения?
Книги с полок впереди, позади и по сторонам от чародея метнулись вперед.
Сумрак закрыл лицо от налетевшего книжного урагана. Хотя он наверняка воспользовался своим даром, чтобы защититься, несколько томов звучно ударились о его голову. Чародей упал на колено. Книги дракона, которых он жаждал так долго, продолжали лететь в него.
Уэллен, не в силах выносить все это, перестал пятиться и подошел к карлику. Мани все еще держался за голову, он дышал с трудом, но на подошедшего внимания не обратил, сосредоточившись на добивании противника.
— Недостаток знаний — опасная вещь! — прохрипел он. Несмотря на кажущуюся победу, Серкадион Мани с каждой секундой уставал все сильнее и сильнее.
Голова Уэллена буквально завопила
Изо всех сил желая, чтобы произошло хоть что нибудъ, Бедлам тронул карлика за плечо.
А в комнате, где рвался на волю Король-Дракон, страница, удерживавшая его, вспыхнула ярким пламенем.
Пурпурный заревел.
Уэллен не ожидал от Серкадиона Мани стона, однако хозяин цитадели застонал — и громко. Согнувшись почти пополам, он опустился на пол, все еще держась одной рукой за голову.
— Слишком… — пробормотал он. — Слишком… но этого не может быть! Только не со мной! Он вырвался! Вырвался…
— Что ты сделал? — спросила волшебница, подходя к Уэллену.
Корчившийся на полу карлик, казалось, был оглушен — хотя, возможно, так подействовало волшебство. Бормотание постепенно затихало. Наконец Серкадион Мани замер. Уэллен с недоверием осмотрел свою руку, гадая, не он ли причиной всему случившемуся. Забена придвинулась ближе, но он боялся дотрагиваться до нее — вдруг волшебницу постигнет та же судьба, что и карлика?
— Не знаю… я не мог ничего такого…
Он потянулся к поверженному, но в последний миг отдернул руку. Уэллен не желал смерти Мани, а тот вполне мог и умереть от нового потрясения. Ученый все еще не умел управлять своим даром.
Понимая его страх, Забена опустилась на колени и осмотрела неподвижное тело. Первое ее прикосновение было опасливым, но карлик никак не отреагировал, и волшебница стала менее осторожной. После краткого осмотра волшебница отбросила назад волосы, упавшие на лицо, и сказала:
— Он или в трансе, или под какими-то чарами.
— Ты можешь что-нибудь сделать?
— Ради этого паразита я ничего делать не собираюсь, но — нет, не могу. Что бы с ним ни было, мне это не по силам.
— Я могу попробовать еще раз до него дотронуться, — предложил ученый после некоторых колебаний, — но это, скорее всего, лишь причинит ему больший вред. Я… я боюсь касаться даже тебя.
Прежде чем он понял, что Забена намерена делать, она протянула руку и взяла его за плечо.
— Не…
Но ничего не произошло, и Бедлам осекся, глядя на волшебницу.
Та улыбнулась:
— Ну, похоже, ты успокоился. Я полагалась на то, что ты не захочешь причинять мне вред. И оказалась права.
Как ученый он нашел бы ее логику уязвимой — особенно если вспомнить многие факторы, которых она не учла. А как человек был абсолютно согласен с волшебницей… хотя и не собирался ей об этом говорить.