Книга духов
Шрифт:
Так это я их взбаламутила? Если так, то почему сумела проникнуть в церковь в субботу без аналогичного эксцесса? Скорее всего, взбесила их служба. Или оба фактора вместе: на веками освященный ритуал заявилась ведьма.
…Я отпустила свой эскорт. Сказала, что страдаю самым что ни на есть злостным недугом и склонна к припадкам. Что мне нужно немного посидеть – и все пройдет, а тем временем появится мой друг. И он действительно явился.
Как только смогла, я встала на ноги и обошла памятник вокруг. На южной стороне было высечено имя: «МЕЙСОН». Обвела вырезанные буквы указательным пальцем. Услышала вдруг сама себя – бормочущей слова извинения. И с еще большим изумлением услышала, как обращаюсь к
– Маме Венере, Мейсон, я дала обещание – спасти твою младшую сестру.
16
Духи мёртвых
Я покинула церковь. Спустилась к Брод-стрит. Обратила лицо к маслянистому солнцу, вдохнула соленый воздух и вслушалась. Хорошо теперь ориентируясь, я устремилась по крутым улочкам прямиком к реке, как свежепролившиися дождевой поток.
Там и просидела, пока не начало темнеть, – не хотелось слоняться по городу с риском наткнуться на Эдгара или повстречать Розали, рыскающую с поручениями; к тому же мне велено было сторониться Селии. Причин для беспокойства хватало: ведь я только что столкнулась с буйством покойников. Нужно бежать? Суждено ли мне вечно пребывать в бегах, не зная приюта и повинуясь инструкциям призраков?
Пригретая заходящим солнцем и убаюканная мерным речным плеском, я впала в оцепенение – не то паническое, не то молитвенное. Меня утешало созерцание лебедей с их выводком, мирным и пушистым. В пахнущем илом воздухе носились чайки. Легкий ветерок стлал по небу тонкие облака… Рябь на воде вслед за лебедями; ныряющие за добычей чайки; медленно собиравшиеся облака… было ли все это знаками, понятными Маме Венере? Не был ли день сам по себе некоей книгой, недоступной моему зрению? Фи! – презрительно укорила я себя. Сколько же я книг перечитала, сколько наслушалась всяческих толкований снов от сестер, гадавших на кофейной гуще, по скользким внутренностям птиц, разъятых на раскаленных камнях… Фи! – добавить тут было нечего.
Я заранее назначила себе срок возвращения в дом Ван Эйна – семь часов. Так я избавлю себя от соучастия в выносе арфы и успею подготовиться к приходу Элайзы Арнолд в восемь. И не одной Элайзы Арнолд, но и ее детей.
Размышляя о том, как лучше подготовиться к предстоящему – ну, пускай не светскому рауту, а к более чем странному сборищу и живых и мертвых, «ясновидящих» и слепцов… (enfin [47] , уж никак не похожему на светскую вечеринку с игрой в безик и глинтвейном)… размышляя об этом, я начала понимать урок, преподанный мне в церкви Поминовения. Не то чтобы я обрела способность видеть и воспринимать мертвецов другими чувствами – я уже это умела. Нет, Мама Венера скорее имела целью напомнить мне, что другие-то этого дара лишены. Другие – это подобные тем прихожанам, которые просидели службу, даже не шелохнувшись, а в особенности – представители семейства По.
47
В конце концов (фр.).
По возвращении я застала дом голландца ярко освещенным, всюду горели свечи и лампы. И всюду царило безмолвие.
Мраморный пол вестибюля казался застывшим озером, прожилки выглядели трещинами при свете громадного канделябра, приспущенного на цепи и зажженного несколько часов тому назад, так что теперь свечи изливали не только свет, но и восковые слезы. Парадная дверь была распахнута. Арфа исчезла. На обеденном столе лежали пятидолларовые монеты, просыпанные из кожаного кошелька.
Я вернулась в вестибюль, дверь в подвал вела именно оттуда.
Дверь, казалось, была слегка приоткрыта. Что, если мне попробовать туда заглянуть, нет ли?..
– Это вы, не правда ли? – задал он вопрос.
Мой участившийся пульс выровнялся не сразу. За изящно выточенными балясинами перил Эдгар выглядел запертым в клетку. Я шагнула поближе к нему, небрежно развалившемуся не то на пятой, не то на шестой ступеньке.
– В городе только и толкуют, что о приезжем, с которым случился припадок в церкви Поминовения. С вами, не правда ли?
– Вы пришли с сестрой? – вместо ответа спросила я.
Эдгар усмехнулся:
– Я об этом знал. Знал, что это вы.
– Розали здесь?
– С умом безумье не всегда ль в союзе? [48] Да, она здесь. Там, внизу. – Он кивнул на дверь в подвал.
– Она с?..
– Nigrum, nigrius, nigro [49]. Да.
48
Неточная цитата из поэмы Джона Драйдена «Абсалом и Ахито-фель», строка 155.
49
Черное, чернее черного (лат.).
– А почему вы?..
– Вам следовало бы спросить, почему я вообще нахожусь здесь, в этом адском обиталище. Вот чем вам следовало бы поинтересоваться.
– Bon. D'accord [50] , – ответила я. – Почему вы вообще?..
– Не знаю. Disons que… [51] Скажем, что… что я здесь потому, что… на этом точка, и довольно.
С этими словами Эдгар, подтянув колени к груди, крепко обхватил их руками. Рукава его рубашки были закатаны и позволяли видеть напрягшиеся тугими канатами мышцы. Кончики его пальцев были грязными – нет, до непроглядной ночной тьмы перепачканы в чернилах. Да и на нижней губе лежало пятно цвета индиго.
50
Хорошо. Согласен (фр.).
51
Скажем, что… (фр.).
– Это Розали велела вам прийти?
Эдгар, поигрывая длинным шарфом из коричневой шерсти, перебросил один его конец себе через плечо. Потом, опершись острым подбородком о колено, процедил сквозь зубы:
– Я не принимаю от моей сестры никаких повелений, месье.
– Нет, – поперхнулась я, – конечно нет. – Я показала рукой на дверь в подвал и сделала к ней шаг. – Мы должны спуститься?
– Нет, – сказал Эдгар, однако я подошла к двери и уже собралась ее отворить толчком (если только она была не заперта), но Эдгар повторил, еще более настойчиво:
– Нет! Нам… нам, думаю, нужно подождать… Да, думаю, мы должны подождать.
Говоря это, он встал, а потом снова расположился на лестнице в прежней позе.
Он выглядел невыспавшимся. Под большими темными глазами набрякли мешки. Волосы были растрепаны, но черный локон по-прежнему падал на лоб.
И в лучшие минуты ни я, ни Эдгар не слишком жаловали пустую болтовню, и сейчас – а минута выдалась уж точно не лучшая – языки у нас никак не развязывались. О, как же мне хотелось поскорее услышать бой часов, скрип лестницы, свист зловонного ветра при появлении Элайзы.