Книга Джо

Троппер Джонатан

— Нет, сэр, — сказал Шон, отпуская меня и утягивая за собой Мыша.

— Тогда живо на занятия, — скомандовал Дуган, но мне показалось, что такое уважение к учебному процессу тренер проявил исключительно в связи с моим присутствием.

— Идиоты, — сказал он, вводя меня в кабинет, и улыбнулся, как бы извиняясь за них, в то время пока я судорожно пытался вдохнуть после удара.

Стены его кабинета были увешаны фотографиями из истории команды. На стеллаже за письменным столом теснились спортивные кубки. На столе, похоже, исключительно для порядка стояла старая фотография Дугана с женой, обнимающих двух несчастного вида мальчиков, стриженных

«ежиком», с темными отцовскими глазами. Обходя стол, Дуган остановился у одной из групповых фотографий в рамке.

— Вот твой папка, — сказал он. — Пятьдесят восьмой год. Ураганный был сезон. Я тренером был третий год. Мы впервые заняли первое место, спасибо твоему отцу — на последней минуте забросил.

Он сел в потрепанное кожаное кресло.

— Он тебе про этот матч не рассказывал?

— Возможно, как-то упоминал.

Дуган пристально посмотрел на меня с видом ученого, который пытается определить тип и вид. Через некоторое время он медленно кивнул, определив нужный подход.

— Думаю, тебе известно, почему я тебя вызвал.

Я пожал плечами:

— Вообще-то нет.

— Меня тревожит Уэйн Харгроув.

— Тогда нужно было вызвать его.

— Он сегодня отсутствует, — сказал Дуган. — И, учитывая сложившиеся обстоятельства, я его не виню.

— Чего вы хотите? — произнес я с той долей раздражения, на которую мог осмелиться.

— Я хочу помочь. Уэйн — один из моих ребят. Какие там глупые подростковые эксперименты он совершал или не совершал, меня не касается.

— А что вы можете? — спросил я, вдруг, наперекор себе, понадеявшись на какой-то свет в конце тоннеля.

— Я могу покончить со слухами, — сказал он, пристально глядя на меня. — С командой я уже встречался, им четко сказал: Уэйн ваш товарищ, и вы не должны позволять никому порочить его репутацию.

Я скептически посмотрел на него.

— С вашей же команды все и началось, — сказал я. — Ведь это Мыш запустил слух.

— Шериф поступил… нетактично, — признал Дуган. — Но Мыш извинится за то, что пустил такие ужасные слухи, и шериф это подтвердит, если надо будет. Ты и я будем единственными людьми, знающими правду, и она не выйдет за пределы этого кабинета.

Я задумался над этими словами. Если тренер заставит Мыша извиниться, то, может быть, у Уэйна еще есть шанс. Вся эта история настолько невероятна, что все скорее поверят в то, что это была злая шутка.

— Зачем вы мне это говорите? — спросил я. — Если вы действительно можете все исправить, так и действовали бы.

Дуган посмотрел на меня, как на недоумка.

— Мне нужен Уэйн на сегодняшнюю игру, — сказал он.

— Ах, игра, — медленно кивнул я, только сейчас до меня дошло, к чему все это было. — Ну конечно, вам же без него не выиграть.

— Дело не в одной игре, — сказал Дуган.

— Ясное дело. Будет же еще серия плей-офф.

— Я же для Уэйна стараюсь, — сердито рявкнул Дуган. — Это, между прочим, будет совсем не просто. Мыш не обрадуется, да и шериф будет взбешен тем, что я делаю из его сына козла отпущения. Я думаю, мне удастся убедить их в том, что мой план правильный, но никто в него не поверит, если Уэйн будет продолжать прятаться.

— Ерунда, — парировал я. — Вы просто не хотите терять ведущего игрока перед самой серией плей-офф.

Дуган неожиданно поднялся, и мне даже почудилось, что сейчас он на меня бросится.

— Уэйн — один из моих ребят, — медленно проговорил он, зловеще нависая надо мной, —

а я за своими ребятами смотрю. Вот и все.

— Да ну, — сказал я, вставая. — Тогда ответьте: если Уэйн сегодня не придет на игру, вы все равно это сделаете? Вы все равно станете его выручать?

Он бросил на меня такой обжигающий взгляд, что у меня чуть брови не задымились, но я удержался и глаз не отвел.

— Если кто-то из моих ребят пропускает игру, — сказал Дуган тихо, — то он больше не считается одним из них.

— Так я и думал, — сказал я и повернулся, чтобы идти.

— Послушай, щенок, — взревел Дуган, — если ты думаешь, что эта школа может с распростертыми объятиями принять голубого, то ты полный идиот. Он станет изгоем. Я предлагаю ему единственный шанс появиться здесь снова. И не тебе это решать.

Я снова повернулся к нему.

— Вы правы, — сказал я. — Я передам ему ваше предложение, и надеюсь, что он его примет.

— Это первая разумная мысль, которую ты произнес в этих стенах, — сказал он, медленно садясь.

Я посмотрел на него презрительно:

— А вам никогда не говорили, что это всего лишь долбаная игра?

— Конечно, — сказал он, с мерзкой улыбочкой склоняясь над прессованной деревянной столешницей. — Это девиз всех неудачников. Непонятно, почему тебе еще майку с такой надписью не выдали.

На играх «Кугуаров» всегда было много зрителей, но в этот вечер в школьном спортзале были только стоячие места. Похоже, вся школа пришла посмотреть, выйдет ли Уэйн на площадку. Воздух бурлил нетерпением, болельщики скандировали речовки, вызывая любимую команду из раздевалки. Когда «Кугуары» выбежали на площадку, Уэйн появился предпоследним и как будто споткнулся при виде огромной толпы, но потом опустил голову и решительно побежал к центральной линии, а кто-то бросил ему мяч. Он забросил первый разминочный мяч, со штрафной, и зал радостно загудел. Мы с Карли сидели на открытой трибуне, и я все пытался оттуда поймать его взгляд, но он решительно не смотрел на зрителей, сохраняя пугающе бесстрастное выражение лица.

В этот вечер Уэйн заработал пятьдесят два очка, установив новый рекорд в лиге, — его игру навсегда запомнят все, кто присутствовали в этот день. Он носился как вихрь, прорывая защиту с такой легкостью, как будто противники двигались в замедленной съемке. Словно молодой зверь, внезапно вырвавшийся из клетки, он метался по площадке так яростно, что даже игроки «Кугуаров» недоуменно качали головами. Мы с Карли орали до хрипоты, целовались и обнимались всякий раз, как Уэйн совершал новый невероятный прыжок к кольцу. С каждым новым удачным броском трибуны ревели все сильнее, но если Уэйн и слышал это, то никаких внешних признаков не подавал. Когда до конца матча оставалось меньше минуты и не оставалось сомнений в том, что матч выигран, Уэйн подал Дугану знак, чтобы его заменили. Он пошел к скамье под шквал аплодисментов и взял полотенце, чтобы утереть лицо. Потом, пока еще не кончилась последняя минута матча, он повернулся спиной к площадке, наконец посмотрел на открытые трибуны, и через несколько секунд наши взгляды встретились. Мы улыбнулись друг другу, потом он коротко кивнул мне и махнул рукой, после чего исчез за дверью раздевалки перед самым сигналом окончания матча и последовавшим за ним взрывом криков и аплодисментов. Тогда я не знал, что тот взмах рукой был прощальным. Пройдет еще много лет, прежде чем в Буш-Фолс снова увидят Уэйна.