Книга гор (сборник)
Шрифт:
Мы стояли как две оплавленные статуи на закопченной мостовой. Секунды передышки, неизбежные мгновения на то, чтобы принять решение, понять, как вести бой против абсолютно равного по силе врага… И я узнал противника. Мутно-серая пленка меняла лицо не больше, чем солнцезащитные очки.
– Рад новой встрече, Нес, – прошептал я.
– Взаимно, Сергей с Земли, – так же тихо отозвался фанг.
Я не успел ничего придумать, просто ударил его. Скорее даже толкнул открытой ладонью. И Нес быстрым движением подставил под удар свою
Наши ладони встретились – как у играющих в «ладушки» малышей. Между сближающимися серыми перчатками полыхнуло бледное пламя. И металл клацнул о металл.
Мне вдруг показалось, что бронекостюмы разойдутся, пропуская наши руки, – как тогда, бесконечно длинные часы назад, когда я хлопнул по плечу Ланса…
Но броня Земли и броня Фанга не признали друг друга.
Металл костюмов вскипел грязно-белой пеной, едва ладони соприкоснулись. Руку обжало, словно тугой резиновой манжетой. С ладоней струился вниз, разлетался в порывах ветра невесомый порошок – прах неуничтожимой брони.
«Псевдоразумные» молекулы, каждая из которых была одновременно и щитом, и мечом, и генератором всевозможных полей, распадались. Бронекостюмы пожирали друг друга.
Я засмеялся, продолжая удерживать руку. Пленка на моем теле колыхалась, истончаясь и сползаясь к руке. «Опасность, опасность», – звенел в мозгу слабеющий голос.
Вначале броня соскользнула с левой руки, и я почувствовал обжигающий жар испепеленной улицы. Затем металлопленка сползла с ног. Ботинки зашипели, коснувшись мостовой. Боевой комбинезон не способен противостоять тому аду, в который превратилась улица. «Радиация», – взвизгнул броне-костюм и замолчал. Серая пленка сошла с лица, и я невольно зажмурился.
Когда я заставил себя открыть глаза, между моей ладонью и мохнатой ладонью Неса катался серый комок – шипящий, вздрагивающий, словно капля воды на раскаленной сковородке. Я убрал руку. Серый комок сделал отчаянную попытку растянуться между нашими руками – и упал, превращаясь в тончайшую пыль.
– Конец броне, – сказал я, глотая раскаленный воздух и невидимые миллирентгены.
Нес кивнул. Мы смотрели друг другу в глаза.
– Я хочу поговорить о красоте, Нес.
– Со мной?
– Со всеми фангами… – Я усмехнулся. – Чем больше, тем лучше.
Нес молчал.
– Я отпустил тебя на Клэне, – тихо сказал я. Ноги жгло как огнем, глаза слезились. – И не хочу вновь выяснять, кто из нас сильнее в рукопашной. Послушай меня, Нес.
Фанг потянулся к нагрудному карману комбинезона. Затем, словно в раздумье, опустил руку и расстегнул маленький футляр на поясном ремне. Достал из него серебристый шнур, встряхнул.
– И куда нас перебросит? – поинтересовался я, глядя на широкий обруч в руках Неса. Воздух в нем дымился, дрожал туманной пленкой.
– На мой корабль, – безмятежно сказал Нес. – На флагман атакующей Ар-На-Тьин эскадры.
Это меня не удивило. Нес не мог быть простым десантником, раз уж он
Не колеблясь я шагнул к фангу, держащему над головой обруч-гиперкатапульту. Нес изобразил что-то похожее на улыбку. И разжал руки. Мутное стекло гиперперехода упало на нас.
7. Исповедь
Серый мрак – не то умерший свет, не то неродившаяся тьма. Легкость – почти невесомость, лишь намек на притяжение. Гиперпереход? Нет… Слишком реально.
– Говори, человек с Земли…
Нес был передо мной. Мягкий силуэт во мраке. Преступник и жертва.
– Мне мало одного слушателя, – прошептал я. В этой полутьме, скрывающей каюту инопланетного корабля, в этой тишине, где звуки казались противоестественными, можно было говорить лишь шепотом.
– Тебя слушают тысячи, человек. Говори. Те, кто вел корабли к Ар-На-Тьину, те, кто ведет их сейчас к Земле, – они слушают.
– Спасибо. – Я посмотрел во тьму. Там – внимательные глаза, Нес не лжет. Там – смерть Земли и галактики.
– Мы пришли к вам с добром. – Слова возникали словно помимо воли. – Наша вина – мы не поняли разницы между нами. Не поняли того, что глубже поступков, – не поняли причин…
Я видел то, о чем говорил. Так, словно был рядом. Так, словно кричал сквозь толстое стекло – не в силах докричаться и не в силах промолчать. Линкор «Миссури». Экспедиция к Фангу. Обмен информацией – будем честными, скажем все. История – да, мы были жестокими, да, мы воевали. Ведь и фанги не всегда жили в мире? Литература, живопись… Избранно. Мы были плохими, мы стали хорошими. Вы тоже прошли через это, верно?
Внимайте голосу Земли. Учите ее прошлое – мы честны перед братьями по разуму. Мы обличаем войну – о, как мы ее ненавидим…
– Однажды, – говорил я внимающей тьме, – каждый человек задается вопросом: в чем смысл жизни. Думаю, у вас то же самое. Вот только ответы мы нашли разные.
В книге, которую я люблю с детства, есть простой ответ на вечный вопрос – человек живет для счастья. Другое дело, что для человека счастье – любовь, покой, богатство, знания. И трудно спорить с аксиомой – трудно даже усомниться в ней. Для вас целью жизни стала красота. То, что естественно, – не безобразно. То, что отвратительно, – недостойно подражания. Вы жили, навсегда решив, что красиво, а что безобразно. Пока мы не обманули вас.
Я замолчал, сглотнув застрявший в горле комок. Только ли вас мы обманули? А себя? Сколько красивых слов заставило меня стрелять в людей, сколько красивой лжи невидимыми нитями тянуло мои руки…
Ложь…
– Вы не понимаете, чт'o это – красивая ложь. Для вас это бессмысленнее холодного пламени и сухой воды… – Я запнулся, вспомнив Сомат. Вода бывает сухой. Чушь! – Но мы умеем лгать красиво – чтобы обмануть самих себя, чтобы успокоить совесть. Мы лгали себе – а обманули вас!
– Сергей…