Книга Лунной Ночи
Шрифт:
Рхиоу зубами ухватила нужные струны, а Сааш в дикой спешке натянула их и переплела. Уже не в первый раз Рхиоу подумала: должно быть, когда-то еще в древности человек видел, как кошка – смотрительница ворот занимается своим делом; отсюда и пошло название детской игры с веревочкой – «колыбель для кошки».
– Готово! – крикнула Сааш. Поверхность ворот стала совершенно плоской, переливающейся разноцветными огоньками, которые разбегались к ее краям и отскакивали обратно. Черная трещина в воздухе сомкнулась. Теперь ничто не мешало видеть несущийся на них слепящий белый глаз ревущего
Огромные колеса одного из вагонов оказались всего в двух дюймах от носов Рхиоу и Урруаха.
– Близковато, – пробормотал Урруах, глядя широко раскрытыми глазами на блестящий металл.
– Близковато, – согласилась Сааш с противоположной стороны пути. – Рхиоу! Я хочу, прежде чем мы отсюда уйдем, провести диагностику этих ворот. Остальные три я могу проверить отсюда, но здесь я хочу взглянуть на контрольные записи, чтобы узнать, кто оставил ворота в таком состоянии.
– Совершенно согласна, – ответила Рхиоу. – Только подожди, пока состав уберут отсюда.
На то, чтобы пассажирам выйти из вагонов, а служащим проверить, что в вагонах никого не осталось, уходило обычно минут двадцать. Отдышавшись, Урруах поднялся на ноги.
– Мне нужно размять косточки, – сказал он и двинулся в конец платформы. Рхиоу пошла следом за ним.
За последним вагоном они встретили Сааш, у которой возникла такая же мысль. При виде ее Урруах сморщил нос.
– Да от твоего вида можно на дерево залезть! Видела бы ты себя! И от тебя воняет!
Сааш посмотрела на него – в виде исключения она явно не собиралась начинать вылизывать шкурку – и ехидно улыбнулась.
– Это просто твоя повышенная чувствительность, – ласково сказала она.
Урруаху хватило совести смутиться. Он отошел в сторонку и оглядел то, что осталось от крыс.
– Такой номер не каждый день захочешь выкинуть. Однако, бесспорно, сработало эффективно!
– Сааш спасла нас, – тихо сказала Рхиоу. – И людей в поезде тоже. Ты здорово справилась, подружка.
Сааш криво усмехнулась.
– Я знаю, в чем я сильна. Сражение с крысами к этим вещам не относится.
– Зато техническая экспертиза… – начала Рхиоу.
– Крысы, – перебила ее Сааш, – определенным образом воздействуют на пространство. Никакой другой вид так не влияет на струны там, где живет. Этой их особенностью можно воспользоваться. – Она, все еще криво улыбаясь, дернула хвостом.
– Тебе лучше держать наготове это твое заклинание, – с чувством сказала Рхиоу. – Может, оно нам еще понадобится.
С того пути, где стоял состав, донеслись скрежет и громыхание: поезд подавали назад, в тот туннель, где сходились рельсы всех путей этого уровня.
Кошачья команда с Урруахом во главе перешла на соседний путь, подальше от вращающихся колес.
– Чем мы теперь займемся? – спросил кот.
– Почистимся, – высказала свое заветное желание Рхиоу.
– Я имею в виду – после этого. Можно пойти
Рхиоу раздраженно прижала уши: как можно думать о еде, даже об омарах, когда тебя окружает такая мерзость! Впрочем, она знала, что омары – страсть Урруаха. Иногда после работы она незаметно следила за ним: Урруах отправлялся к выставленным на улицу столикам ресторана, вставал в очередь к раздаточному окну, вызывая тем самым смех и комментарии пешеходов, и выпрашивал, громко мурлыча, объедки у толстухи-официантки. Сама Рхиоу никогда не сделала бы ничего столь привлекающего внимание, однако Урруах подобных вещей не стыдился, и Рхиоу давно отказалась от попыток его перевоспитать.
– По воскресеньям они столики наружу не выставляют, – сказала Сааш. – Да и вообще, ты хоть когда-нибудь думаешь о чем-то, кроме жратвы?
– Как же! Вот как раз прошлой ночью я повстречал такую рыженькую милашку с зелеными глазками…
Сааш уселась на относительно чистом месте позади семафора и стала отчаянно чесаться.
– Урруах, ты явно путаешь меня с кем-то, кто хоть чуть-чуть интересуется твоими ночными похождениями.
– Ах, в этом нет твоей вины, – великодушно сказал Урруах. – Конечно, тебе это неинтересно: ты ведь ффейх.
Рхиоу слегка улыбнулась: научить Урруаха тактичности ей тоже никогда не удавалось. Однако оспорить доводы кота не могла ни Сааш, ни она сама. Еще до того, как она освоила магию, ее эххифы отнесли ее к ветеринару для операции по удалению яичников. С Сааш это тоже случилось еще в младенчестве – так давно, что она уже почти ничего не помнила. Статус ффейха освобождал от некоторых обременительных порывов; Рхиоу иногда удивлялась, как удается занимающимся кошкам магией совмещать разгар любовной страсти с выполнением долга.
– И все же, – сказала Рхиоу, – в чем-то Сааш права, так что до завтра придется тебе ограничиться «Макдоналдсом», мой котеночек.
– Что ж, омар стоит того, чтобы подождать, – ответил ничуть не смущенный Урруах. Он глянул в сторону и остановился. – Ох, одну ты пропустила, Сааш. Милосердная Иау, ну и здоровенные крысы встречаются в этом году! – Внезапно Урруах вскрикнул: – Рхиоу! Это не крыса.
Ужас в его голосе заставила сердце Рхиоу оборваться. Она поспешила туда, где стоял Урруах, и печально взглянула на жалкое тельце на рельсах. Что ж, иногда такое встречалось и раньше. Среди Народа были и больные, и неосторожные; некоторые кошки впадали в панику при виде поезда. В таких случаях ничего не оставалось делать, кроме как позаботиться о теле и пожелать большей удачи в следующей жизни.
Такой молодой, – грустно подумала Рхиоу. Пострадавший был еще совсем котенком, не начавшим еще интересоваться вопросами секса.
– Бедный малыш, – сказала Сааш. – Интересно…
Тельце дернулось. Вздох, еще одно судорожное движение, новый вздох…
– Глазам своим не верю, – прошептала Рхиоу. Она наклонилась и лизнула пострадавшего в голову. Вкус был ужасный – гарь, ржавый металл, крысиная кровь. Рхиоу принюхалась к дыханию котенка. От него пахло болью и увечьями, но еще не смертью.