Книга Лунной Ночи
Шрифт:
– Только не в этом мире, – ответил Хаат, – и не в новом мире, который мы создадим. Скоро вы увидите кое-что новенькое.
Иф все еще лежал, припав к полу, опустив голову и вцепившись когтями в камень, словно был не в силах стоять, не говоря уже о том, чтобы совершить выбор за весь свой народ.
– Сделай что-нибудь! – мысленно прошептала ему Рхиоу. – Сделай что-нибудь! Попытайся!
Однако Иф не мог ее услышать. Он не слышал ничего, кроме голоса Хаата, голоса, который ввинчивался ему в мозг, отгораживая его от всех, отгораживая его от его силы.
– Да и с какой
Рхиоу, хлестнув хвостом, посмотрела на Хаата, потом снова сосредоточила внимание на излучающих холод глазах и прекрасной, блестяще черной голове.
– Прекраснейшая и Падшая, – сказала она, – Одинокая Сила, древняя Змея, известная нашему Народу как Саррахх, от имени Вечных Сил, от имени Прародительницы говорю я тебе: покинь это место, покинь эту вселенную, или будешь выдворена силой.
На этот раз Змея просто поглядела на Рхиоу, даже не потрудившись засмеяться. Рхиоу выдержала этот взгляд, стараясь не подать виду, что блефует. Ей не были известны заклинания, способные побороть Одинокую Силу.
– Я знаю подходящее заклинание, – мысленно сказала Сааш. – Выпустить на волю энергию…
– Я предпочла бы не уничтожать целый вид, если этого можно избежать, – ответила Рхиоу.
– Ну да, если можно избежать… Но есть еще одна-две возможности, которые я хотела бы испробовать.
– Хорошо, испробуй. Иф, – беззвучно позвала ящера Рхиоу. – Иф, оторви хвост от пола и сделай что-нибудь! Это твой шанс – так заяви о нем! У тебя есть сила, ты должен ею воспользоваться.
– Он владыка нашего народа, – с огромным трудом выговорил Иф. – До сих пор я никогда его не видел, но теперь я думаю, что… его сила слишком велика, я не могу…
Рхиоу почувствовала злость.
Я-то думала, Арху подготовит его к тому, что ему положено сделать, только он не собирается сопротивляться… Придется подать ему пример.
Она сделала шаг вперед, открыла рот, чтобы заговорить…
– Ну вот что, – опередил ее Арху, выгнув спину и выпрямив лапы, – довольно! Ты думаешь, я не знаю, что ты забрался к нему в голову и мучаешь его? Лишаешь его способности думать? Он не может тебя остановить, но посмотрим, не удастся ли это мне! Убирайся из его головы, Хаат! Я прекрасно помню, как ты пытался проделать то же со мной. Тогда у меня не было силы тебя остановить, ящерица, но и ты не мог выжечь мой мозг, а потому натравил крыс, чтобы разделаться со мной без особых усилий. Только вышло не по-твоему! – Арху сделал шал вперед, оскалив клыки. – А когда ворота открылись и ты явился в мой мир, я показал тебе кое-что. Я убивал тебя раньше, я убью тебя снова и буду продолжать убивать, пока не сделаю этого правильно.
– Правильно
– Ну да, ясное дело, – бросил Арху. – У него в запасе много мелких подарков. Вот и давай выясним, долго ли продержится этот твой дар!
Он кинулся на Хаата, и они покатились по полу, вцепившись друг в друга. Рхиоу удивилась, обнаружив, что ни тот, ни другой магией не пользуется, но тут же сообразила, в чем дело: Хаата окружало нечто, препятствующее действию любых заклинаний. Хаат явно не рассчитывал, что ему придется сражаться клыками и когтями, а вот Арху, по-видимому, знал об этом заранее: недаром же он был Оком.
И он, похоже, видел кое-что еще… – Кое-что, замеченное Рхиоу только в последний момент.
Сааш присела около потока энергии, перегнулась через «берег» и погрузила лапу в кипящее белое пламя.
– Что, во имя Прародительницы, ты собираешься…
– Не спрашивай – она услышит, – оборвала Рхиоу Сааш. – Ничего здесь не происходит.
Неожиданно слепящее пламя потекло вверх по лапе и окутало всю Сааш – оно отделялось от ее меха промежутком меньше дюйма. Сааш окружила себя защитным заклинанием, и по сравнению с ним тот щит, которым пользовалась Рхиоу, казался просто мокрой бумажной салфеткой. Судя по поведению струй огня, все быстрее текущих вокруг Сааш, та установила и второй щит, удерживающий энергию. Сааш мгновенно превратилась в огненную статую, похожую на льва у библиотеки, – с поднятой головой и лапой, черпающей из Реки Огня все больше смертельной энергии.
Проводник, – подумала Рхиоу со смесью восхищения и ужаса, – или конденсатор… а может быть, и то, и другое. Как долго ей удастся… Ох, Сааш, не надо!..
Сааш выпрямилась и начала медленно и бесшумно продвигаться к тому месту, где сражались Арху и Хаат. Она шла очень осторожно, как эххиф, несущий полное ведро и старающийся не пролить ни капли. Хаат и Арху, поднявшись на задние лапы, наносили друг другу удары, как боксеры. Сааш замерла на месте – Арху кинулся вперед, повалил противника, попытался вцепиться ему в горло, промахнулся. Сааш одним быстрым движением приблизилась к ним…
– Сааш, не смей! – взвизгнул Арху.
Хаат перекатился по полу, поднялся на ноги и небрежно ткнул в Сааш одним когтем.
Его заклинание прорвало оборону, защищавшие Сааш щиты исчезли.
– Сааш! – взревела Рхиоу. Вспыхнувшая белым пламенем фигура взвилась в воздух, единственный раз взвизгнула…
И упала. Пламя погасло, лишь маленькие синие язычки несколько секунд танцевали на том, что осталось от Сааш. Это была уже не львица черепаховой окраски, а перекрученный обугленный черный скелет. Лапы превратились в головешки, а голова…
Урруах кинулся к месту ее падения. Хаат выпрямился, лениво улыбнулся Рхиоу, потом оглянулся на Арху.
– Ничто, – сказал он, – теперь она – ничто в буквальном смысле слова.
Увидев, что случилось с Сааш, Арху с яростным воплем снова бросился на динозавра. В этом мире он был велик и силен, к тому же имел преимущество над противником: знал заранее, что тот предпримет в следующий момент; но каждая рана, которую он наносил Хаату, тут же заживала… Лучшее, чего он мог добиться, – это сводить схватку к ничьей, защищая собственное тело от зубов и когтей ящера. Последнее ему не всегда удавалось.