Книга магии
Шрифт:
Кремень и зеркало
Примечание редактора.
Нижеследующие страницы были недавно обнаружены среди не внесенных в каталог бумаг писателя Феллоуса Крафта (1897–1964), которые поступили в фонд Расмуссена по завещанию после смерти автора.
Они представляют собой тридцать четыре машинописных листа с редкими пометками карандашом на желтой бумаге марки «Сфинкс», очевидно, задуманных как часть второго романа Крафта «Столкновение» (1941), давно не переиздававшегося и недоступного для читателей.
Под
Математик и благочестивый искатель приключений Джон Ди появится в последующих произведениях Крафта, как законченных, так и незаконченных, в другом образе, нежели здесь.
Слепой поэт О’Махон рассказывал:
– В Ирландии пять королевств, по одному в каждой стороне.
В былые времена в каждом королевстве имелся и свой король со свитой, и место для замка с выбеленными башнями, стены с бойницами щетинились копьями, да над ними раздавался смех добрых воинов.
– И был также верховный король, – сказал десятилетний Хью О’Нил, сидевший у ног О’Махона на траве, все еще зеленой в конце осени в День всех святых.
С холма, где они расположились, виднелось Великое озеро, чьи серебряные воды солнце заливало золотом. Стада коров – настоящее богатство Ольстера – бродили по просторным зеленым равнинам. Все это владения О’Нилов испокон века и до скончания времен.
– И в самом деле был верховный король, – подтвердил О’Махон. – И воцарится вновь.
Седые космы поэта развевались на ветру. О’Махон не видел Хью, своего кузена, зато, по его словам, видел ветер.
– Ну, братец, – сказал он, – смотри, как здорово устроен мир. Каждое королевство Ирландии славится по-своему: Коннахт на западе славится ученостью и магией, манускриптами и летописями, местами, где жили святые. Ольстер на севере, – он обвел рукой невидимые земли, – храбростью, битвами и воинами. Ленстер на востоке славен гостеприимством, открытыми дверями и празднествами. Котлы там никогда не пустеют. Манстер на юге славится трудолюбием – крестьянами, пахарями, ткачами и скотоводами – от рождения до смерти.
Хью посмотрел вдаль на просторы, на то, как ветер собрал тучи над рекой, и спросил:
– Какое же королевство самое великое?
– Какое? – повторяет О’Махон, притворно задумавшись. – А ты как считаешь?
– Ольстер, – говорит Хью О’Нил из Ольстера. – Из-за воинов. Кучулан был из Ольстера, он всех победил.
– Вот как.
– Мудрость и магия – это хорошо, – заключил Хью, – гостеприимство тоже, но воины сильнее.
О’Махон не согласился.
– Величайшее из королевств – Манстер.
Хью ничего не ответил. О’Махон нащупал плечо мальчика, положил на него руку. Хью понял, что сейчас ему все объяснят.
– В каждом королевстве: северном, южном, восточном
– Да, – согласился Хью.
Он мог их показать: слева, справа, впереди, сзади. Ольстер находится на севере, но и севернее Ольстера есть земли, севернее севера, там, где правил его безумный, злобный дядюшка Шон. И на том севере, дядюшкином, должны быть еще север и юг, восток и запад. А потом снова…
– Послушай, – сказал О’Махон, – в каждое королевство с запада приходит мудрость о том, что существует мир и откуда он взялся. С севера приходит храбрость для защиты мира, чтобы никто его не поглотил. Гостеприимство приходит с востока, чтобы вознаградить ученость и храбрость и тех королей, что сохраняют эти земли. Но кроме этого есть большой всеобщий мир: мир, который нужно постигать, защищать, восхвалять и хранить. И начало свое он берет в Манстере.
– Ага, – кивнул Хью, ничего не понимая. – А сначала ты сказал, что королевств было пять.
– Сказал. Так гласит предание.
– Коннахт, Ольстер, Ленстер, Манстер.
– А пятое какое?
– Ну, братец, какое же?
– Мит, – догадался Хью. – С Тарой, где короновали королей.
– Славный край. Не на севере и не на юге, не на западе, не на востоке – посредине.
Больше он ничего не сказал, а Хью показалось, что ответ, наверное, другой.
– Где же ему еще быть?
О’Махон только улыбнулся. Хью стало интересно, знал ли сам слепой, что он улыбается и что другие люди видят его улыбку.
По спине Хью пробежал холодок – солнце клонилось к закату.
– А может, оно вообще за тридевять земель?
– Может, далеко, а может, и близко. – Он пожевал губами и добавил: – Скажи-ка мне, братец, где находится центр мира?
Это была старинная загадка. Хью знал на нее ответ. Еще судья дядюшки Фелима его когда-то спрашивал. В мире пять направлений: четыре из них – север, юг, восток и запад. А пятое где? Он знал ответ, но в тот момент, сидя со скрещенными голыми ногами в зарослях папоротника недалеко от башни Данганнон, отвечать не хотел.
Приемные родители мальчика, семья О’Хаганов, привезли Хью О’Нила в замок Данганнон весной. Для мальчишки это было целое событие. Два-три десятка лошадей, позвякивающие упряжью, телеги с дарами для дядюшек О’Нилов в Данганноне, рыжие коровы, мычащие в фургоне, копьеносцы и лучники, женщины в ярких шалях. О’Хаганы и О’Квинны со своими домочадцами. Десятилетний мальчик понимал, что все это затеяно ради него.
В новом плаще на худых плечах и с новым кольцом на пальце он восседал на пестром пони. Он вглядывался в даль, и ему казалось, что вот уже видны окрестности замка, расспрашивал кузена Фелима, кто приехал за ним из Данганнона, и ежечасно донимал расспросами, долго ли еще ехать. В конце концов Фелим рассердился и велел Хью молчать, пока замок не появится на горизонте.