Книга небес и ада, Борхес Хорхе Луис

Книга небес и ада

на обложку

Борхес Хорхе Луис

Шрифт:

Мое небо

Прошедших дней уходит череда,уносится к блистающим просторам,где, может быть, соединится с хором,поющим гимн у вечного гнезда.Господь, в минуту Твоего судамне благо дней земных не ставь укором;одним я буду счастлив приговором:верни мне все, что нажил я тогда.Я жизнь свою хочу прожить, как жил,не начинать все снова в жизни новой;я круг за кругом бы полет стремилк минувшим дням, не достигая крова.Мне по плечу та кладь, что я скопил, —и мне не надобно добра чужого.Мигель де Унамуно

Паладин вступает в рай

Роланд чувствует, что приходит его смерть и что голова его клонится на грудь. Он ложится под сосну, лицом на зеленую траву, и кладет рядом свой меч и рог, и поворачивается к сарацинскому воинству. Так он сделал затем, чтобы Карл Великий [9] и вся его рать увидели, что благородный граф погиб, но победил в бою. Он бьет себя в грудь, каясь в грехах, и протягивает Богу в залог перчатку.

Роланд чувствует, что кончается век его. Он лежит на высоком холме, обращенном к Испании, и бьет себя в грудь рукой: «Господь, твоим милосердием прости мне грехи в малом и большом со дня, когда я был рожден на свет, и по этот для меня последний бой». Он вознес ввысь правую перчатку. Ангелы спускаются к нему с небес.

Граф Роланд лежит под сосной, обратив лицо к Испании. О многом вспоминает он: о землях, что покорил когда-то, о милой Франции, о родных, о Карле, некогда вскормившем его. Он плачет – нет силы удержать слез, но помнит о спасении души, исповедуется в своих грехах и просит у Бога прощения: «Истинный Отец, от века чуждый лжи, кто воскресил Лазаря из мертвых и спас Даниила от львов, помилуй и спаси мою душу, прости мне мои прегрешения». Он протянул Господу правую перчатку, и архангел Гавриил принял ее собственной рукой. Граф поник головой на плечо и почил, сложив руки на груди. Господь направил к нему ангела Херувима и спасителя на водах Михаила; с ними спустился и Гавриил-архангел, и они понесли душу графа в рай.

Из «Песни о Роланде»

Карл

Великий (747–814) – король франков (768–814), в 800 г. короновавшийся как римский император.

Воинственные небеса

В песнях Старшей Эдды имеются многочисленные упоминания о Вальхалле (Valh"oll), или рае Одина. Снорри Стурлусон [10] в начале XIII века описывал ее как золотой чертог: не лампы, а мечи освещают его; в нем пятьсот дверей, и из каждой в последний день выйдет по восемьсот мужей; туда попадают воины, погибшие в битве; каждое утро они берутся за оружие, сражаются, убивают друг друга и рождаются снова; потом они упиваются медом и едят мясо бессмертного вепря. Есть рай созерцательные, рай сладострастные, рай, имеющие форму человеческого тела (Сведенборг), но другого воинственного рая нет; нет другого рая, где наслаждение – в битве. Это подчеркивалось много раз в доказательство исконного мужества германских племен.

Хильда Родерик Эллис в своей книге «Дорога в ад» (Кембридж, 1945) считает, что Снорри упростил, ради связности изложения, ту доктрину, что приводится в оригинальных источниках VIII–IX веков, и что понятие о вечной битве, хоть и древнее, не имеет никакого отношения к раю. Так, «История Дании» Саксона Грамматика [11] рассказывает о человеке, которого некая таинственная женщина ведет под землю; там они видят битву; женщина говорит, что в ней сражаются воины, погибшие во всех войнах мира, и что сражение это вечно. В «Саге о Торстейне Бычьеногом» герой проникает внутрь кургана; там по бокам стоят скамьи; справа выстроились двенадцать благородных витязей в красных одеждах, слева – двенадцать злобных негодяев в черном; сверкают гневные взгляды, потом начинается битва, воины наносят друг другу раны, но не в силах причинить смерть… Анализ текстов вроде бы доказывает, что понятие вечной битвы никогда не было связано с надеждой на лучшее. То была изменчивая, туманная легенда, может быть, скорее адская, чем райская. Фридрих Панцер считает, что она кельтского происхождения; седьмой рассказ из «Мабиногиона», [12] сборника валлийских легенд, говорит о воинах, которые год за годом в первый день мая бьются за принцессу, пока их не разведет Страшный Суд.

X. Л. Борхес и Делия Инхеньерос. «Древнегерманские литературы» (1951)

Снорри Стурлусон (1178–1241) – исландский писатель и политический деятель. По традиции считается составителем «Круга земного» – собрания так называемых королевских саг, повествующих о древнейшем периоде истории Норвегии.

Саксон Грамматик (ок. 1140–1220) – датский священнослужитель. В своей «Истории Дании» собрал многие сказания народов Северной Европы.

«Мабиногион» – свод одиннадцати средневековых валлийских сказаний, составленный в XIV – начале XV вв.

Самое худшее

Не множьте в Аду воображаемые ужасы; в Писании сказано о тоске по утраченному счастью, о боли, о бесконечной муке забвения Божьего. Как бледны все чудища воображения перед этой ужасной истиной!

Отец Бандевиль

Справедливое наказание

Демоны рассказали мне, что существует ад для возвышенных душ и для педантов. Их оставляют в нескончаемом дворце, почти пустом, без окон. Грешники обегают его весь, будто бы что-то ищут, а потом, известное дело, начинают болтать, что, мол, страшнейшая мука – не участвовать в созерцании Бога, что нравственная боль ощущается живее телесной, и так далее, и тому подобное. Тогда демоны низвергают их в огненное море, откуда исхода нет.

Адольфо Биой Касарес

Учение церкви

Если исключить землю, то небеса – это весь сотворенный мир, то есть небесный свод, звезды, обиталище Бога и праведников, ангелов и святых. Нам неведома природа обиталища Бога и его избранников, а то, что нам открыто об этом, можно приложить и к самому состоянию святости.

В небесах от века обитает Святая Троица и все ангелы; от дня творения и до бунта там находились и падшие ангелы. Люди богобоязненные, достигшие совершенства силой Искупления, праведники древних времен, патриархи, пророки и т. д. и т. п. дожидались пришествия Спасителя в лимбе, то есть в более низком месте, ибо грехи их еще не порушились, а ничто нечистое не может проникнуть на небеса. Со рвением ожидали они прихода Спасителя, увидели его и возвеселились. [13] «После смерти своей сошел Спаситель во ад проповедовать душам плененным и возгласить им скорую их свободу». [14]

После Вознесения Спасителя началось вознесение праведников Ветхого Завета и сыновей Нового Завета Царствия Небесного на земле. Эти последние, перешли ли они из язычества или иудаизма, родились ли от родителей-христиан, отправились на небеса, если покинули этот мир после крещения, не совершив никакого греха.

Святые подвижники Божьи на земле без промедления восходят на небо, едва покидают телесную оболочку. Иные, хоть и умершие в благодати, но совершившие все же некоторые грехи, требующие искупления, или имеющие изъяны, которые следует сгладить, проходят сначала через огонь в течение определенного времени. Этот огонь Чистилища, [15] служащий посредником, – временный. Он исчезнет в день Суда. На вопрос, где же очистятся праведники, которые будут жить при окончании мира и к тому времени еще не достигнут высшего совершенства, теологи отвечают, что оное очищение произойдет в огне, поглощающем мир. [16]

Обрели ли они совершенство на земле или в огне Чистилища, души совершенных праведников сразу же восходят к высшему и полному блаженству. Однако блаженство это обретает полноту лишь после воскрешения плоти или Последнего Суда, когда Царствие Божие исполнится; «тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем». [17]

Кто достигает полного блаженства, [18] тот, соответственно, и уверен в своем вечном спасении. [19]

Однако есть степени или различия в блаженстве праведных душ, зависящие от нравственных достоинств, каковые приобрела каждая из них, и от меры явленной им благодати. Но различия эти имеют такую природу, что каждый святой получает ту меру полноты блаженства, на какую способен, а потому не стремится к более высокой степени счастья, ибо если бы он мог ждать чего-то еще, то нельзя было бы сказать, что он достиг небес.

Среди прочих выделяется символ веры Флорентийского собора: [20] «Верую, что душа тех, кто после крещения не запятнал себя никаким грехом, и тех, кто, запятнав себя, очистился, или в этой жизни, или уже покинув свое тело, немедленно попадут на Небеса и узрят без покрова Святую Троицу в истинном ее виде, хотя одни с большей полнотою, нежели другие, сообразно различиям в заслугах: «meritorum tarnen diversitate, alius alio perfectius».

Состояние праведников на небесах через отрицание характеризуется тем, что они свободны от всех вообразимых зол, а через утверждение – тем, что они созерцают Бога; эта свобода и эта благодать длятся вечно. По данному вопросу в «Римском катехизисе» излагается следующее: «Необходимо прежде всего остановиться на той разнице (в состоянии праведников), которая была указана самыми знающими богословами и которая включает в себя два рода благ, одни – принадлежащие непосредственно блаженству и другие – являющиеся последствиями благ первого рода. По таковой причине первый род был назван существенным благом, а второй – благом дополнительным (accesoria). [21] Согласно этому, небеса, называемые также вечной жизнью, являются Царствием Божиим, Вечным Царствием, Царствием, или Домом Господним, венцом правосудия, радостью Божией, славою, Новым Достоянием, Новым Небом, Небом Небес, Новым Иерусалимом и т. д. и т. п., «наследством нетленным, чистым, неувядаемым». [22] Праведники не могут грешить, потому что не хотят того, а не хотят, потому что уже не могут, потому как возможность греха возникает из несовершенного состояния, они же совершенны. Они во всей полноте владеют Божиими дарами, в том числе и даром постоянства. Они свободны от всяческого страдания; как свободны они от греха, так не властны над ними и последствия оного. Смерть и все тленное убежит от них. [23] И смерти не будет уже, ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет. [24] Они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной, и отрет Бог всякую слезу с очей их. [25]

Через утверждение небеса характеризуются тем, что праведники непосредственно созерцают Бога. [26] Но если праведники видят Бога таким, каков он есть, необходимо, чтобы сущность их изменилась до такой степени, чтобы они сделались способны к такому созерцанию. Только Божий дух может проникнуть в глубины божественного, а посему необходимо, чтобы совершенные души так или иначе поднимались до высоты Бога и преображались в образ Его. Взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы во славу, как от Господня Духа [27] Это преображение во образ Его является самым тесным слиянием с Богом; это – своего рода обожение человеческой души, как говорится в литургии: «Удостой нас причаститься божественной сущности Того, кто удостоил причаститься нашей человеческой природы». Это причащение праведников, как ангелов, так и людей, природе Божией, ни в коей мере не есть поглощение человеческой природы Богом; человеческая или ангельская природа остается неизменной, хотя и преображается в Бога. [28]

Так сливаются совершенное интуитивное познание Бога, созерцание Бога лицом к лицу, преображение в Бога или обожение, обладание и вечное услаждение Господом. В этом состоянии заключаются радости, счастье и блаженство Небес; познание Бога и любовь к Нему составляют вечную жизнь, радость Господина. [29] Но праведники не узрят Господа телесными очами, ибо коль скоро Бог есть дух, [30] они и зрят Его в духе. Созерцание это бесконечно, поскольку Бог непостижим для мысли, то есть для конечного духа. [31]

Блаженный Августин говорит, что великим блаженством является уже возможность через некоторые идеи достигнуть Бога духом нашим; охватить Его и постичь во всем Его совершенстве абсолютно невозможно, ибо, будь Он постижим, Он не был бы уже Богом. Сотворенный дух видит Божественную Сущность, но по-своему, то есть конечным образом. [32]

С блаженством от созерцания Божества сочетается чествование или прославление Господа, слава святых, причастность к несметной рати, составленной из всех народов, и племен, и колен, и языков, которая предстоит пред престолом и пред Агнцем. [33]

Это блаженство небесное, как взятое в отрицании, так и в утверждении, неизменно и по таковой причине именуется также вечной жизнью, нетленным венцом славы, где можно видеть Бога без конца, любить его без печали и восхвалять без устали, [34] «где упокоимся мы созерцая, станем созерцать любя и любить восхваляя. И это сбудется в конце времен, который не имеет конца».

Все вышесказанное позволяет понять, в чем ошибается Ориген [35] вместе со своими сторонниками, когда, рассуждая относительно состояния праведников, он говорит, будто на небесах они станут развиваться как люди на земле,

и это развитие сможет даже привести к новому падению. Ориген полагает, будто большинство святых будут сначала отправлены в какое-то место на земле, где они очистятся и познают то, что им неведомо, потом будут перенесены в пространства эфира и в еще более высокие сферы и, наконец, будут вознесены на вершину небес, до Христа, в котором смогут созерцать последние начала всех вещей. Там, говорит он, находится святой Павел и те., кто, будучи совершенными, видят все в Боге. [36] Церковь выступила против этого заблуждения на Втором Константинопольском Соборе, [37] где теория развития на небесах была признана ошибочной, а не сомнительной (dubia). Это оригенистское отклонение разрушает идею блаженства, сущность которого состоит в совершенстве. Полнота пресуществления уничтожает всякое желание нового развития, поскольку, достигнув всего, уже невозможно ничего получить, и будучи уже совершенным, нельзя совершенствоваться. Это мнение не совместимо с благостью Бога, который дает и дает себя всего без изъятия праведникам, навсегда избавленным от возможного падения.

Апокрифический Завет двенадцати патриархов признает существование семи небес. Первое, то есть то, которое для них является нижним Небом, представляет собой пространство, расположенное между Землей и облаками. На втором пребывают облака, воды, камни и демоны, на третьем, которое гораздо выше и блистательней, живут те небесные воинства, что в день Суда покарают злых ангелов. На четвертом находятся святые; на пятом – ангелы, предстающие за грехи праведных; на шестом – ангелы, которые доставляют ответы тем ангелам, что выступили с мольбами; и, наконец, на седьмом располагаются ангелы, которые без конца возносят Господу хвалу.

«Энциклопедический словарь католического богословия», т. V (1867)

Иоанн 8: 56.

I Петр. 3:19.

Данте помещает гору Чистилища на Южном полюсе. (Прим. X. Л. Борхеса и А. Биой Касареса.)

Clem. A., Poed., 1.1, с. 9; Lact., div. VIII, с. 21, etc., Milar in Psal. 117, п. 4,12; «О Граде Божием», XXI, гл. XIII.

1 Кор. 15:28.

Авг., «О Граде Божием», XI, гл. И, 12.

Id., d Corr. et Grat., с. II; de Don. pers., с VII; «О Граде Божием», XII.

1439–1441 гг. (Прим. X. Л. Борхеса и А. Биой Касареса.)

Римский катехизис, ч. I, гл. XIII, вопр. 5.

I Петр. 1:4;Ефр.5:27.

1 Кор. 15:53.

Откр. 21:4.

Откр. 7:16.

Иоанн 17: 3; Иоанн 3: 2 и далее.

41 Кор. 3:18.

S. Tom., Summa, p. Ill, supl. quaest. 92.

Мф.25:21.

Иоанн 4: 24.

Иеремия 32: 19.

S. Тоm, I. с. quaest. 92, art. 3.

Откр. 7: 9.

«О Граде Божием», XXII, 30.

Ориген (ок. 185–253/4) – раннехристианский философ, чья доктрина была осуждена церковью в VI в.

Orig. Opera Omnia, I, II. Ср. Horn. 7 in Rev. Bellar., I.

Cp. can. adv. Orig., can. VII, 9, in Bauzio. Cone, t. VI, 223.

Второй Константинопольский собор был созван в 553 г. императором Юстинианом.

На особом положении

Грешник, обутый в огненные туфли, чья голова украшена шапкой из пламени, воображает, будто предназначенная ему кара страшнее всех других кар. На самом деле он в аду страдает меньше всех.

«Предания Пророка»

Вечное блаженство

Ф. В. X. Майерс, который путем спиритизма убедился в реальности потустороннего мира, спросил одну женщину, только что потерявшую дочь, куда, по ее мнению, отправилась душа покойницы. Мать ответила:

– Конечно, я не сомневаюсь, что девочка на небесах вкушает вечное блаженство, но не понимаю, зачем говорить о таких грустных вещах.

Бертран Рассел. «Обзор интеллектуального хлама» (1943)

Сокровенные соответствия [38]

Чьей усладой было скрытно ставить сети и строить втайне козни, те живут в норах и пещерах, и притом до того темных, что они друг друга не видят, а, сходясь по углам, друг другу нашептывают в уши.

Кто прилежно изучал науки, но с одной только целью, чтобы прослыть ученым, а потому и не образовал этим путем разума своего и наслаждался тщеславно обширностью сведений памяти своей, тот любит места печальные и избирает их гораздо охотнее, чем тучные поля и сады; пески любезны такой бесплодной учености.

Изучавшие догматы церковные, но не прилагавшие их к жизни избирают места каменистые, заваленные булыжником.

Кто различными уловками достиг почестей и богатств, тот предается в будущей жизни чародейству и в этом находит высшую утеху жизни.

Кто страстно предавался мести и через это стал лют и жесток, тот любит близость падали и трупов и живет в таких преисподних.

Эмануэль Сведенборг. «О небесах, о мире духов и об аде», 488 (1758)

Перевод с латинского А. Аксакова.

Дороги вины [39]

Злодей, свершая грех, себе творит тюрьму,И, тайны не познав, уходит вниз, во тьму;Предательство, убийство, ярый гневСебе темницы строят, свет презрев;Лишь только смерть исполнит приговор,В застенке тать откроет мутный взор,С ним злодеяние его, как верный пес:С Сеяном – змей, с Тиберием – утес. [40] Не ведая вины, стремится в бездну тать.Он побледнел бы, если б мог узнатьВ убитом облик свой. Неистовый тиран,Всех угнетая, для себя кует капкан —И он защелкнется в глубинах вещества.Могилы – дыры в сите естества,Откуда – темный сев покрытых мглой полей —Летит зловещий вихорь душ.Любой злодейЧудовище рождает в миг кончины,И монстр его влечет, и не избыть кручины,В крутую гору заключен Немврод, [41] Когда Далила [42] под могильный сводНисходит, лживая душа вползаетВ змею, а Фрина [43] жабой оживает;Тот скорпион, кому скала – темница,В объятиях Эгисфовых [44] царица. […]Казнится, в трепет страха заключен,Живой кошмар с себя стряхнул бы он —Но нужно, чтоб он был ужасен и казним.О тайна! Тигр бы сжалился над ним:Ведь на спине, где быть могли крыла,Тень вечной клетки свой узор сплела.Есть связь незримая меж черным эшафотомИ ворона зловещего полетом…Виктор Гюго. «Созерцания» (1856)

Перевод с французского.

С Сеяном – змей, с Тиберием – утес – Сеян Луций Элий (ок. 20–16 до н. э. – 31 н. э.) – фаворит императора Тиберия, впоследствии казненный по обвинению в государственной измене. Здесь содержится намек на отравление Сеяном Друза, сына Тиберия. Тиберий Клавдий Нерон (42 до н. э. – 37 н. э.) – римский император в 14–37 гг., правление которого ознаменовалось многочисленными казнями. Последние годы жизни провел на о. Капри, где осужденных сбрасывали в море у него на глазах.

Немврод (Нимврод, Нимрод) – в Книге Бытия «сильный зверолов перед Господом», царь одной из областей Месопотамии.

Далила – в Книге Судей возлюбленная Самсона, отрезавшая ему волосы и тем лишившая его силы.

Фрина – греческая куртизанка IV в. до н. э., любовница Праксителя, которому служила моделью.

Эгисф – в греческой мифологии царь Микен, приемный сын Атрея, убивший Агамемнона и, в свою очередь, убитый сыном последнего Орестом.

Мужчина – женщине [45]

Тебя я знал; но если в райский садК тебе явлюсь – пройду, лица не повернув.Роберт Браунинг. «Худшее из всего» (1864)

Местопребывание сына [46]

Как мне думать теперь о своей душе, если сын мой горит в огне?

Теннисон. «Ризпах», 1880

Перевод с английского.

Местопребывание отца

Счастлив тот сын, чей отец – в Аду.