Книга о Человеке
Шрифт:
Люди — завистливые существа. Если все пойдет на лад, обязательно появятся те, кто будут вмешиваться, ставить палки в колеса, причиняя вред себе и другим. Итак, в середине февраля ни я, ни этот ребенок к тебе не придем. Я оставляю тебе вот это —
С этими словами она достала короткий матерчатый шнурок красного цвета. С благодарностью я принял его в руки. Вскоре госпожа Родительница ушла, и ясиро переоделся в пиджак. В этот момент я мельком увидел, что его ноги, точно от болезни бери-бери, сильно отекли и распухли. Я удивился.
Он сказал, что ему нужно собираться к поездке, и быстро ушел. Когда я вышел проводить его, красная слива громко меня окликнула.
Я давно уже не слышал ее зычного голоса, поэтому, удивившись, вышел за порог.
— Сэнсэй, мы, пробудившиеся деревья, давеча, по призыву нашего старшины самшита, провели совещание.
— Что-нибудь случилось?
— Нет… Но нам стало известно, что ясиро не будет приходить к вам, и мы решили все вместе охранять ваш дом.
— Спасибо за заботу, но не стоит беспокоиться.
— Для нас удовольствие охранять ваш дом, порадуйтесь же вместе с нами. Только глициния еще в зимней спячке, но,
— Спасибо. Вы воплощаете собой дружбу и мир. За это спасибо вам всем, старшине самшиту, красной сливе…
— Сэнсэй, я выразил свое сегодняшнее настроение, выпустив множество бутонов… Когда цветы раскроются, пожалуйста, поговорите с моими друзьями.
— Ну так и быть, — натянуто улыбнулся я, направляясь в сторону самшита.
И вдруг взглянул на небо. В безоблачной синеве мое солнце, улыбаясь, ярко сияло и тихо кивало мне.
Воздев руки, я стал прислушиваться к тому, что говорит мне солнце…
Это были драгоценные речи, которые я передам в своей следующей книге, название которой — «Сон Бога».
Я вновь порадовался тому, что получил от Великой Природы в дар жизнь, дожил с ее помощью почти уже до девяноста пяти лет, и воздал ей хвалу.
Однако в это мгновение, захваченный внезапной мыслью, я поспешно вернулся в кабинет. Помогать пером Великой Природе спасать мир — мой долг, но, чтобы исполнить этот священный наказ, мне нельзя вставать из-за стола. Так я думал с нежностью в сердце.
— Вот именно, ведь я земное солнце!