Книга о красивой жизни. Небольшая советская энциклопедия
Шрифт:
Я это сильное словечко не случайно употребил. И дело вовсе не только в бедности людей, но и в непритязательности их вкусов.
Возвращаюсь как-то из Крыма, во всех углах купе СВ припрятаны изысканные вина (украинская таможня по жадности переплюнет любую бразильскую), и сосед мой, полковник КГБ, рассказывает:
– Ехал отдыхать в Крым, в Партенит, а по старому, во Фрунзенское. Хоть и по путевке, но боялся – вдруг миллиона не хватит? В первый же вечер, по традиции, собрались соседи обмыть приезд новенького. Ну, естественно, водочка, пивко. Смотрю, мужики какими-то сухариками закусывают. Попробовал – солененькие, аккурат под пиво. Спрашиваю: «Что это?» – «Педигрипал,
Зачем им «Бастардо» или «Кокур»?
«Корнет», «Надежда» – эти шампанские вина уже давно мелькают на московских прилавках. Кто-то их покупает, раз мелькают. Я – никогда. Знаем мы эти «шампанские». Нет уж, лучше переплатить, но пить импортное, из Судака или севастопольской Золотой Балки, на худой конец, Артемовское. Конечно, есть отечественное Абрау-Дюрсо, все того же неистового князя Льва Голицына (он, хоть и русский, а для нас, за дальностью эпох – дальше иностранца и вполне в одном ряду с Доном Периньоном и вдовой Клико), но я предпочитаю крымские или криковские, из Молдавии.
А тут мне привезли в презент этого самого «Корнета». Деваться некуда, пришлось выпить. Конечно, это не «Три пиявки» Очаковского винкомбината – там чисто дрожжевой напиток, который хорош только для выведения угрей в раннем возрасте. То есть, пить «Корнет» вполне можно: только придирчивый и капризный любитель шампанского улавливает: что-то здесь не так, не то, какая-то технологическая неувязка, неточность, как запятая перед «как» – то ставить, то не ставить, сомнение берет всякий раз.
Я повертел бутылку: даты урожая нет, на этикетке всякая мура написана, вебсайт дан, глянул и на вебсайт: убого, как «храните деньги в сберегательной кассе», полно ошибок и рассчитано только на хмурых оптовиков, ничего для нас, развеселой и разбитной розничной братии. А оптовик, он ведь, может, и не пьет шампанское, он, может, привык, как и все оптовики, «Абсолют» жрать безразмерно.
И только после долгих исканий и ползаний по Интернету я обнаружил, что завод был открыт в Москве на базе имевшихся винно-водочных мощностей в 1942 году.
Что такое 1942 год?
Весной Сталин, спасая свою шкуру, начал тайные сепаратные переговоры с Гитлером об окончании восточной кампании, объединении сил двух диктатур и нанесении красно-коричневого удара по Англии и Америке. Все лето на всех фронтах было затишье – в ожидании результатов переговоров.
Но Сталин не был бы Сталиным, если бы не двурушничал. Летнюю передышку он использовал для налаживания эвакуированных производств на Востоке, а также для создания силами КГБ и верного помощника КГБ комсомола диверсионно-подрывной сети в тылу немцев, на оккупированных территориях Белоруссии, Украины и Западной России. Осенью эта партизанская сеть была создана и даже начала действовать.
Что, по-видимому, и послужило одной из причин срыва сепаратных переговоров. К концу 1942 года немцы опять начали массированное наступление и достигли Нижней Волги в районе Сталинграда. Исход войны стал совершенно непредсказуем.
В этой ситуации кажется совершенно невероятным и необъяснимым как, зачем и почему в Москве, откуда эвакуировалась не только вся, почти вся промышленность, но также ВУЗы, наука, искусства, бюрократия, правительство и население, вдруг понадобился завод шампанских вин.
Все мои запросы – по телефону и электронной почтой – заводом были оставлены втуне. Поэтому дальнейшие рассуждения – всего лишь гипотеза, не более того.
Гипотеза № 1.
На
Гипотеза № 2.
Эта коллекция, сама ли по себе, либо вкупе с московской, и стала экспериментальным материалом для освоения шампанских технологий в грозных условиях войны.
Умельцами наша страна всегда славилась, особенно, если в затылок дышит взведенный курок.
Не про вино, но про тогдашние советские технологии существует такая байка.
На одном очень оборонном заводе должны были варить броню для нового танка. Бились-бились, а процесс в гальванике не идет. Осталась последняя ночь – утром либо броня, либо расстрел. Отчаявшийся главный инженер в сердцах плюнул в гальваническую ванну – и процесс пошел! Сколько потом ни пытались синтезировать чудо-слюну – ничего не получалось. Уж и война прошла, и еще два десятка лет, а инженер все плевал в гальванику, пока не помер. Но – времена изменились, и научились делать другую броню, из других подручных средств.
Так и с винами.
Скорей всего, приказали умельцам раскрыть секрет шампанских и наладить производство в сжатые до боли сроки. Патронов и бутылок, как всегда, не жалеть.
И не пожалели. И сделали. И получилось очень похоже.
Прошло уже более шестидесяти лет, а мы все пьем это шампанское, такое похожее на настоящее. И только самые придирчивые и капризные недоверчиво и дотошно крутят бокалы и бутылки. А чего их вертеть, если налито?
Послевоенный угар победы над собственным другом Гитлером Сталин праздновал пышно: страна истекала кровью и водкой, а ночной бред великого параноика претворялся в подземные дворцы метро и высотные здания, в каналы и лесополосы.
В 1947 году в честь 50-летия Массандры на Тверской, в самом ее начале, открывается магазин «Российские вина»; внутри почти храмовое убранство – пейзажи Южного берега Крыма, выполненные в лучших традициях сю-сю-реализма. В подвале шикарный дегустационный зал, демонстрирующий достижения Массандры пролетариям всех стран и приглашенным буржуям. Несколько лет спустя открылся на ВСХВ павильон «Виноградарство и виноделие» с дегустационным залом, где Массандра была безусловным лидером.
Теперь на Тверской – магазин «Марочные вина», отдел магазина «Диета». Подвал с фресками заброшен и залит водой, витрины и полки заполнены итальянскими винами и ликерами, «Кампари» и «Мартини», чаями и коробками из-под чая. Стоит здесь и «Массандра»…
Александр Александрович Егоров родился в 1874 году. 23 лет от роду, молодой ботаник и выпускник Московского университета устраивается рабочим на винный завод в Абрау-Дюрсо, что под Новороссийском, затем полгода работает в Массандре, откуда направляется князем Л. С. Голицыным в Грузию. Здесь проходят первые 25 лет его самостоятельной деятельности винодела. Работая на заводах № 1 и № 2 Самтреста, он создает такие шедевры как «Цинандали», «Напареули», «Мукузани,» «Телави». Им же создается промышленное виноделие Нагорного Карабаха в ходе десятилетнего опыта работы в Азербайджане.