Книга о Небе
Шрифт:
Однажды летом, когда я был еще слаб, ранним утром, примерно в семь часов, госпожа Кодайра позвонила мне по телефону. Она сказала, что вчера вечером приехала на горячие источники Сиоцубо, остановилась в гостинице и спрашивала, можно ли посетить нас сейчас… Я ответил, что пешком до нас менее десяти минут, но что я пришлю за ней дочь.
Однако дочь, сказав, что гостья будет у нас обедать, а до этого она куда-нибудь ее отвезет, выехала на машине, а затем, около 12 часов, вернулась с госпожой Кодайра и с ее старшей сестрой, поэтессой Б.
По словам госпожи Кодайра, она вчера, прибыв в Каруидзаву, успела посетить врача, который работает здесь только в летний период, он лечил
С госпожой Б. я увиделся впервые, ей было около шестидесяти лет, но она выглядела одних лет с госпожой Кодайра, может быть, потому, что не была замужем. Она сказала, что эти дни плохо себя чувствует и не может ничего есть.
Я сообразил, что она приехала ко мне, рассчитывая получить какие-то указания от Бога, и мне было интересно, что говорила ей об этом госпожа Кодайра, но так как дело было за обедом, я постеснялся спросить.
— Когда я построил эту хижину, холм был совсем голый, я посадил на нем клены, и теперь, спустя шестьдесят лет, они превратились в великолепный лес и утешают меня, так что я смиряюсь со своим бессилием… — сказал я. И тут заметил, что дама, которая жаловалась, что ничего не может есть, кушает рис, и успокоился.
После обеда обе они отправились отдыхать в гостиницу, а на следующий день пришли незадолго до обеда, сказали, что во второй половине дня собираются в Токио, и сразу после обеда дочь отвезла их на машине до станции Каруидзава.
Примерно десять дней от них не было вестей, поэтому я, волнуясь, что госпожа Б. мучается в жарком Токио, стыдился, что у меня не хватило искренности поговорить с госпожой Кодайра о Боге, как вдруг пришло благодарственное письмо от госпожи Б., в котором она сообщала, что выздоровела, и я вздохнул с облегчением. Почти одновременно моя дочь получила письмо с благодарностями от госпожи Кодайра, к письму — редкий случай — были приложены два пятистишия.
Откуда пришли И куда Уйдем? Думаю о человеческой жизни — Туманное плоскогорье. С верхушек лиственниц Опускается белый туман. На горную виллу Тацуо Хори [7] Уже пришла осень.7
Тацуо Хори — писатель (1904–1953).
Я восхитился, предположив, что госпожа Кодайра обладает такими же талантами, как и ее старшая сестра.
Супруги Кодайра приехали в гостиницу на горячих источниках Сиоцубо утром 29 числа и еще до десяти часов пришли к нам; юноша Юкинага уже ждал их, они гостили у нас до четырех часов. На следующее утро супруги примерно в то же время покинули свою гостиницу и до половины третьего находились в моем доме. Так как юноша Юкинага на трехчасовой электричке уезжал в Токио и дочь отвозила его на станцию, они, воспользовавшись
Глядя, как они вдвоем садятся в машину, я в который раз восхитился тому, как же они счастливы вместе.
Оставшись в одиночестве, я, не входя в дом, устроился в саду в тени деревьев в шезлонге и, вспомнив, решил послушать пленку от 29-го числа с записью речей госпожи Родительницы:
— …Специально приехали в Каруидзаву… и сразу же пошли к врачу… Он вас лечил от боли в пояснице, напрасно, к сожалению… Последователям Пути достаточно только перестроить свою душу, и боль в пояснице и прочее как ветром сдует… Вам тоже это хорошо известно, ведь правда?..
Я сразу понял, что это госпожа Родительница разговаривает с госпожой Кодайра, и, пока я слушал, из глаз моих катились слезы…
Великая Природа с такой огромной любовью, так нежно заботится об одной женщине! Чем больше я слушал, тем сильнее была моя благодарность за такую щедрую, поистине материнскую любовь. Великая Природа, понял я, заботясь об одном определенном человеке, равно любит всех людей…
Несколько дней назад я услышал это от Посланника Бога:
— Великая Природа, как чад своих, жалеет и принимает в свое лоно всех людей без исключения: и верующих и неверующих, и хороших и плохих, и нищих и царей…
Слезы мои — слезы радости и благодарности — все лились и лились из глаз.
Глава восьмая
В этом, 1991 году 5 сентября я вернулся с нашей дачи в Каруидзаве, а примерно с третьего числа погода улучшилась — отчего бы это?
Я взял за обыкновение даже при плохой погоде для тренировки ног усердно ходить по дому и, улучив момент, когда мелкий дождик прекращался, выскакивать в маленький сад и ходить там.
И в этом году деревья в саду дружелюбны ко мне, когда я выхожу в сад, все, как один, стараются влить в меня силы, меня всегда это трогает и улучшается настроение.
Во второй половине того дня заморосил дождик, поэтому я поспешил к дому и тут увидел, что от ворот бежит Сампэй Ямамото. Подбегая к дому, он, запыхавшись, сказал:
— Вы не могли бы уделить мне несколько минут? Я хотел бы извиниться…
Я проводил его в гостиную, не имея представления, за что он хочет извиняться.
Оказалось, за то, что студент частного университета, где он преподает, сказал мне что-то очень невежливое. В обычной своей торопливой манере он изложил дело так: спортсмен Б. из секции дзюдо в том частном университете, где он преподает, приходил ко мне и попросил помочь ему, так как он должен был участвовать в отборочных соревнованиях студентов Токийского университета. После нашей с ним беседы он сказал, что пойдет на поклонение в храм Мэйдзи-дзингу.
— В Мэйдзи-дзингу?.. Зачем? — невольно вырвалось у меня.
— Чтобы помолиться о победе в соревнованиях.
— Раз у тебя столько свободного времени, лучше потренируйся. Если хочешь победить… А Мэйдзи-дзингу не имеет отношения ни к твоей победе, ни к поражению.
— Сэнсэй, неужели вы неверующий?
— Дело не в том, что я неверующий… Ведь Мэйдзи-дзингу — здание, построенное людьми. И силы тебе не прибавится оттого, что ты станешь там молиться… Спроси у Ямамото-сэнсэя.
У меня в это время были другие гости, я сразу же заговорил с кем-то из них и, что сказал напоследок спортсмен Б., не слышал, и теперь, узнав, что старый профессор Сампэй Ямамото специально пришел извиниться за его слова, я рассмеялся.