Книга о шпионах для пытливых умов
Шрифт:
Хочешь развалить команду – присоединись к ней
От других двойных агентов Попова отличала важная особенность: он стал «кротом» добровольно. Когда Берлин вынудил его работать на абвер, он сам пошел к англичанам и сразу начал работать на Лондон.
Ненависть Попова к нацистам зародилась в 1936 году, когда он изучал право в Фрайбургском университете. Там он познакомился с Йоханном Йебсеном, немцем из Гамбурга, который, как и он, был сыном богатых родителей и любил дорогие развлечения и ночную жизнь. Оба были типичными представителями «золотой молодежи»: Попов щеголял за рулем спортивного БМВ, а Йоханн, или Джонни, водил Мерседес 540К с откидным верхом. В студенческом клубе, куда он сначала ходил заводить знакомства с фрайбургскими девушками, Попов начал вступать в ожесточенные споры о свободах со сторонниками нацистов и оказался в тюрьме. Когда расследование гестапо затянулось,
100
Dusko Popov. P. 24–31.
За эти годы Йебсен стал сотрудником абвера, более того, работал в разведывательно-диверсионной дивизии «Бранденбург». Он долго рассказывал Попову, что он не нацист, и начальник абвера адмирал Вильгельм Канарис – тоже не нацист, а немецкий патриот, что абвер отличается от подконтрольной нацистам службы безопасности СД, что у него не было другого выбора, кроме как согласиться. В абвере накануне оккупации Франции от него требовали отчет: кто из французских политиков враг нацистов, а с кем можно сотрудничать. Правда, в руках Берлина было достаточно информации из Франции, но абвер хотел ее подтвердить из других источников. В Белграде Попов стал известным в посольской среде адвокатом, не мог ли он поделиться тем, что слышал, собрать немного информации? Во время разговора старый друг сказал Попову фразу, которая определит его шпионскую карьеру: «Если ты хочешь развалить команду, лучший способ – к ней присоединиться» [101] .
101
Ibid. P. 50.
Попов не был рад предложению своего друга, но тот спас ему жизнь несколькими годами ранее, он дал слово. Проявив внимательность на дипломатических приемах и встречах с дипломатами и представителями иностранных компаний, он сумел выделить двух человек, готовых сотрудничать с нацистами во Франции: героя Первой мировой войны маршала Филиппа Петена и бывшего премьер-министра Пьера Лаваля.
Попов написал отчет и отдал Йебсену со словами «это в первый и последний раз». Но тот был настойчив. В Берлине отчет Душко очень понравился, с ним хотели познакомиться и сотрудничать. Он понял, что не сможет уклониться. Нацисты продвигались к Балканам, говорили, что не за горами оккупация Югославии и Греции. Чтобы сохранить семейную собственность в Белграде, где он проводил зимы, и в Дубровнике на Адриатическом побережье, где он жил летом, у него не оставалось другого выхода. Йебсен познакомил его с офицером абвера, которого представил как «майора Мунцингера», сотрудника посольства в Белграде.
Так Попов, которого три года назад нацисты бросили в тюрьму, и который едва от них спасся, начал работать агентом немецкой разведки. Теперь он был в игре.
Но он сделал и кое-что еще. Формула Йебсена «присоединиться, чтобы развалить команду» не выходила у него из головы. Поэтому свой отчет о французах он подготовил в двух экземплярах и один оставил себе. На дипломатическом приеме он подошел познакомиться к первому секретарю британского посольства Джону Дью и рассказал ему, как был вынужден стать немецким агентом. Более того, немцы особо требовали от него информацию об англичанах, с которыми у него были тесные деловые связи. Дью увидел, какая удача к ним пришла, и сказал, чтобы Попов продолжал встречаться с немцами и ждал от него новостей. Когда Лондон дал зеленый свет, Дью познакомил его с Джорджем Летбриджем (кодовое имя «Спирадис»), сотрудником паспортного отдела посольства, а на самом деле – шефом белградской резидентуры MI6. Копию отчета, подготовленного для немецкой разведки, он отдал англичанам – это было его первое дело в качестве двойного агента.
Из плейбоя-адвоката в безжалостного шпиона
Немцы хотели, чтобы Попов, используя свои торговые связи, отправился в Лондон. Для англичан это был уникальный шанс: они могли обучить Попова, узнать, чем интересуется, а, следовательно, что
Под предлогом подготовки к поездке Попов часто посещал британское посольство в Белграде. Когда эти визиты стали слишком частыми, Йебсен предупредил его: Мунцингер, подозревая, что тот работает на англичан, устроил на ним слежку. Сколько раз за последние недели он ездил к англичанам, сколько у них находился – все было отражено в отчете. Хорошо, что шпион, который за ним следил, передал свой отчет Йебсену. Тот не станет отправлять его полностью, однако Попов должен быть осторожен: ведь шпион, которому поручили за ним следить, – это старый шофер семьи Попова Божидар. Божидар, который учил юного Душко водить машину, продал его за две тысячи динаров. Да, Йебсен был уверен, ведь оплату производил он. Он же получил отчет.
Душко был поражен. Значит, не просто так сломался его БМВ, едва он приступил к работе, и старый ленивый водитель его отца, раз уж семья в Дубровнике, вызвался возить его на отцовском Бьюике всюду, не только к женщинам, но и к британскому послу. Он тут же составил план. Раз его не пожалели, он тоже будет безжалостен. Попов разыскал двух своих подзащитных из преступного мира, которых он в свое время спас от тюрьмы, оба они были ему благодарны. Следующим вечером он послал шофера отнести письмо приятелю за пару кварталов. Пришедшие наутро полицейские сообщили, что водителя его семьи застрелили работники железной дороги при попытке ограбления помещений станции. В воспоминаниях Попов напишет: «Семьи у него не было, цветы на похороны отправил только я. Так был убит, по-видимому, первый югославский коллаборант» [102] .
102
Dusko Popov. P. 57–62.
Из этого случая Попов понял еще кое-что. Его друг Йебсен, который привел его в абвер, знал, что он установил связь с британской MI6, однако покрывал это и не пытался препятствовать. «Лучший способ развалить команду – к ней присоединиться», – теперь он лучше понимал смысл этих слов. Как и то, что Йебсен тоже был готов играть в двойную игру…
Немцы проинструктировали Попова, что во время лондонской операции ему следует работать с лиссабонской резидентурой. В Великобритании у них не было достаточно надежных агентов, чтобы контролировать Попова, поэтому операцию будут вести из Португалии. В Берлине ему дали кодовое имя «Иван». Его куратором будет начальник лиссабонской резидентуры майор Людовико фон Карстхофф. В столице нейтральной страны проходу не было от шпионов и сотрудников разведок. Для получения визы ему нужно было какое-то время ждать в Лиссабоне. Вместе с вопросами, ответы на которые были нужны нацистам, Карстхофф дал Попову специальный фотоаппарат фирмы «Лейка».
Информация, которую Попову предстояло узнать, обладала высоким уровнем секретности. Каковы защитные укрепления на тех берегах, где планировалась высадка, где расположены военные аэродромы в Англии, Уэльсе и Шотландии, каких моделей самолеты на них базируются и в каком количестве, что собой представляют оборонительные линии в военных и торговых портах, данные о военных кораблях, минных полях и так далее.
Начиналась опасная игра.
Когда была получена британская виза, начался второй акт. В Лондоне Попова долго допрашивали англичане. Сперва его представили ветерану Первой мировой войны, а ныне директору MI6 Стюарту Мензису и директору MI5 Дэвиду Петри, бывшему сотруднику Индийской имперской полиции (Индия в те годы еще считалась колонией). Было решено, что Попов сохранит связь с MI6, однако будет работать в структуре MI5 при комитете «Дабл-кросс», то есть, будет заниматься дезинформацией.
«Ивану», куратором которого с немецкой стороны был Карстхофф в Лиссабоне, британская разведка назначила куратором Билла Мэттьюса и дала кодовое имя «Трицикл» – велосипед на трех колесах. Причина такого выбора была в том, что ему предстояло самому выбрать двух агентов и стать главой агентурной ячейки из трех человек. Одной из трех была Герда Салливан (кодовое имя «Желатин»; в воспоминаниях Попов напишет, что она была единственной женщиной, в которую он действительно был влюблен). Отец Герды был австрийским нацистом. На основании этой связи Попов рекомендовал ее абверу и сделал двойным агентом. Следом за ней в абвер взяли другого агента Дика Меткафа (кодовое имя – «Воздушный шар»).