Книга про героев

Лопаткин Сергей

– А я что-то не усёк корня в мысли обкомовской, – скривился Владимир.

– Дурак, значит, – директор почесал затылок. Он любил, чтобы его понимали вообще с полуслова. Хотя это почти никому не удавалось. – Бывают умные дураки. Вот ты – яркий пример. Иди давай до хаты. Завтра в девять у меня чтоб был. Будем начинать разбег для прыжка на большую

высоту.

Ну, и пошло дело. Сначала он как всегда победил всех совхозных шоферов на уборке. Хотя она ещё не кончилась. А и убрали всё – выяснилось, что в районе он тоже первый. Больше всех перевёз. Меньше всех потерял зерна. Вообще почти не потерял. Денег заработал столько, что Верка, супруга, даже крепко испугалась. Куда их девать? Всего в доме с избытком. Заложила на дно сундука. Под шесть свёрнутых одеял. На следующей посевной он выиграл первенство области. А в республике стал вторым после «монстра» среди водителей Харченко, героя труда. Ему дали подшефного. Серёгу Зайцева. Наставник Петелин научил Серёгу так крутиться, что уже осенью на очередной уборочной юный Зайцев влетел в десятку совхозных передовиков и вымпел получил. Здоровенный, бархатный. Повесил его дома на гвоздь посреди главной стены. А про Петелина наперебой стали писать газеты, с телевидения раз пять приезжали, в Москву его посылали докладывать обо всём хорошем на союзный слёт передовиков.

Так вот быстро и чётко шёл Петелин к пику славы. В шестьдесят пятом весной вызвали его на бюро обкома партии предложили стать коммунистом. Через год кандидатского стажа он получил партбилет, а тут снова уборочная. Ну, он её и провёл как классик сельскохозяйственного жанра. Республиканский герой Харченко остался позади и Владимир Иванович стал государственным достоянием, примером для лучших водителей СССР и высочайшим маяком, видным всей стране. А зимой вышел указ о присвоении Петелину Владимиру Ивановичу звания Героя Социалистического труда, орден Ленина и золотую звезду с серпом и молотом в центре. «За особые достижения в работе на

благо страны советской». Совхоз пил две недели по этому поводу. А в начале пьянки директор подарил Володе от совхоза очень даже распрекрасный автомобиль «Москвич-408», золотые часы и много всяких знамён с вымпелами.

Но это всё было давно. Хотя и в недавнем прошлом. И Петелин стал тихо забывать о том, что на какой-нибудь областной слёт к пиджаку надо крепить орден и звезду, а ехал с одним значком на лацкане: «сх Заря коммунизма», которых парторг совхозный заказал изготовить в Зарайске аж пять тысяч штук, чтоб все носили. Патриотизм выдёргивал из народа.

Всё это, весь путь свой до сегодняшнего дня почему-то вспомнился Владимиру Ивановичу. Хоть и повода не было. Приезд очередного корреспондента из области – не повод. Привык уже Петелин к статьям про него во всех газетах, к красивым фотографиям на стендах и страницах, к телевизионным интервью тоже привык и так гладко бухтел в микрофон, что ведущему слово вставить было некуда. Скорее всего, припомнил Володя бешеный бег свой по жизни, потому как подступал через неделю день рождения. Тот день, когда можно, а, может, даже надо назад оглянуться. Ведь первый год житухи на пятом уже десятке пойдёт как-никак.

В среду утром, через неделю после уборочной шестьдесят восьмого, Буров совхозный директор вызвал Петелина по рации. Поймал его на МТС.

– Лайба твоя где? – проскрипел он. – Надо её от пыли да грязи отдраить. Корреспондент через час будет у меня. А ещё через полчаса – у тебя в поле.

– Машина моя возле одной нескошенной клетки стоит. Ну, где поздний сорт сеяли, – крикнул Володя в пыльную решетку микрофона. – Насонов на водовозке подъезжал уже. Он мне радировал, что из шланга под давлением отмыл ЗиЛа до блеска шлифованного самовара. Я сейчас туда еду. Буду ждать. Лёнька Прибылов там уже с комбайном? Чтоб загрузку сфотографировать?

Конец ознакомительного фрагмента.