Книга пяти колец. Том 2
Шрифт:
Шаг и острое лезвие начисто срезает одну из лап вызывая адский крик твари. Волны акустической энергии еще недавно заставившие меня упасть на колени сейчас ощущались как нечто отдаленное. Возможно все дело в крови застывшей в моих ушах? Плевать, мы идем за жизнью этой твари.
Краем глаза я видел как надо мной кружат голодные духи требующие убивать. Они хотели сожрать жизненную энергию паучихи.
Новый шаг и я легко, словно танцуя, ухожу от удара лапой и тут же нанося новый удар. С гулким эхом упавший коготь покатился по каменному полу. Из моего горла вырвался крик ярости.
Тварь
— Мы можем договориться Ворон. Клянусь всеми демонами Дзигоку, я посвящу тебя в самые могущественные тайны и ты сможешь стать акума. Адские владыки одарят тебя великим могуществом. — заплетающимся языком, она пыталась договориться со мной.
— Со смертью не договариваются тварь. — мой голос походил на каркающий клекот ворона. — Твоя душа моя!
С этими словами я взорвался в атаке. Тяжелые лезвия шуаньгоу в моих руках безыскусно, но точно наносили удар за ударом. Я следовал за песней клинков и мы были едины. Мы вместе хотели забрать жизнь этой твари.
Она отступала все дальше, а в моей голове вспомнились слова Мэйлин. «Кровавая пыль поднимает ревенантов. Надо отрубить голову и вырвать сердце, иначе они будут поднимать снова и снова».
Прыжок вперед, и еще в воздухе, два крюка шуаньгоу крепко зацепляются друг за друга. Теперь в моих руках была гибкая двуручная секира. Круговой взмах и кастетный полумесяц с бритвенной заточкой становится топором палача. Острое лезвие металла одним движение почти полностью срезало голову твари.
Ее тело по инерции сделало несколько шагов назад и начало заваливаться, а некогда красивая голова висела на тонкой полоске коже глядя мне прямо в лицо своими мертвыми глазами.
Клинки медленно исчезали из моих рук, а у меня из горла потоком пошла черная кровь перемешанная с ядом. Мое сердце билось все медленнее, а мир шел кругом перед глазами. Где же целительная волна энергии голодных духов?
Тук, с трудом сократилось мое сердце. Мысли стали тягучими словно кисель, а я ощущал на себе внимательный взгляд. Почему-то я точно знал что мне осталось жить пять ударов сердца.
Тук. И в затуманенном ядом сознании, билась какая-то мысль которая постоянно от меня ускользала. Тело паучихи медленно качалось, словно выбирало в какую сторону ему упасть.
Тук. И я ухватил мысль, как скользкого угря за хвост. Сердце! Вырвать ей сердце!
Тук. Шаг, второй и мои пальцы сложенной щепотью бьют чуть ниже ребер классическим ударом рука-копье.
Тук. Пальцы пронзила адская боль, на секунду полностью очистившая сознание. Хитиновая защита оказалась прочнее, слабой человеческой плоти.
Тук. Перед моими глазами появился Тинжол, с грустной улыбкой смотрящий на меня, а рядом с ним стояла изумительной красоты девушка в белом одеянии. Я не готов умирать! Рано! Слишком рано! Из моей души в мир рванулась безумная прорва энергии и из моего горла вырвался вороний клекот.
Да раскроются мои крылья.
Каким-то неведомым чувством, я знал, что именно пятой части мантры мне не хватало и теперь когда она прозвучала полностью,
Стекающая по пальцам кровь засияла багрянцем, обволакивая мои пальцы и превращая его в прочнейший клюв.
Удар и хитин смялся под клювом словно жалкая рисовая бумага. Пальцы сами собой раскрылись и я нащупал склизкий комок. Крепко его сжав я рванул руку назад. Сердце твари покинуло ее тело, а я услышал бешеный вопль радости голодных духов. Меня словно окатило теплой волной мягкой исцеляющей энергии.
Последнее, что я увидел была рука Белой девы погладившей меня по волосам. В следующий миг, меня окружила темнота.
Эпилог
Я видел все сверху. Мое залитое кровью тело, частично сожранные тела ревенантов, паучья тварь с отрубленной головой. Все это выглядело сюрреалистично среди гигантских статуй рогатых львов — цунгару.
По залу словно прокатилась волна света и из раскрытой пасти каменного льва вышел человек с классической самурайской прической. Он чем-то напоминал Журавля из видения предка, но был гораздо массивнее, а его лицо пересекало несколько косых шрамов. На песчаного цвета доспехах вместо плаща была накинута белая львиная шкура.
Воин медленно шел вдоль ряда статуй держа свою руку на клинке притороченном к его поясу. Подойдя ближе к моему телу, но внимательно его осмотрел. Спустя секунду он в задумчивости произнес:
— И что же мне с тобой делать кровавый. С одной стороны ты враг моих детей, с другой ты убил куда большего врага. — у него был очень мягкий, почти мурлыкающий, голос.
— А может ничего Йошимитсу? — из теней вышел одетый в красно-черный доспех Даитенгу, держащий в руке маску демона.
— Игрок вышел из тени. Думаешь он справится и сможет вернуть все на путь баланса? — голос льва неуловимо изменился, он был все таким же мягким, но теперь в нем чувствовалась готовность атаковать.
— Ставки сделаны брат. Именно вы допустили, то что творится сейчас. Красная звезда близко, а как вы хотите закрыть порталы Дзигоку без чемпиона крови? — Крылатый Отец, пошевелил рукой и теперь опирался на боевой посох. Маска непостижимым образом исчезла.
— Есть и другие способы. — начал лев.
— Но каждый из них нарушает баланс, — перебил его ворон. — Не делай с парнем ничего, у него свой путь. Если он справится Империю будет проще удержать.
— Ты все тот же Игрок, почему по твоему я не могу убить его прямо сейчас в месте моей силы? — из голоса названного Йошимитсу исчезла вся леность, теперь это был металл.
— Потому что, — ворон ухмыльнулся, — Благородный лев должен этому парнишке. Он убил одного из древних врагов твоего клана, которого пропустили твои дети. Он не дал осквернить твой жертвенник.
— Спасая свою жизнь, — в голосе самурая звучало недовольство.
— И тем не менее. Решать тебе, у меня как всегда есть запасной план. — на губах моего покровителя играла ядовитая усмешка.
— Я не убью его и не скажу своим детям о нем, но клан Льва узнает, что один из воронов вновь расправил крылья.