Книга пяти колец
Шрифт:
Поцелуй окончательно снес мне голову, и я впился в нее губами, пытаясь прочувствовать каждое мгновение с ней. Ее требовательные руки двигались по моему телу, и я принял ее правила игры. Платье валялось уже в ногах, а мои руки ласкали ее везде.
— Вон, дрянь! — нас отшвырнуло друг от друга в разные стороны с такой силой, что для того, чтобы остановить падение, я ушел в кувырок. Обнаженная Чаньчунь, с настолько шикарным телом, что захватывало дух, встала в боевую стойку, ни на секунду не стесняясь своей наготы. Ее высокая грудь с задорно торчащими сосками тяжело вздымалась, а на меня накатила очередная волна жгучего желания — мне хотелось взять ее прямо сейчас на этих камнях и плевать на все остальное.
— Он мой по праву добычи, старуха, — прекрасный голос девушки звучал с такой лютой злобой, что меня вышибло из этого дурманящего состояния. По моей шее и плечам безостановочно стекала кровь. Когда я успел пораниться?
— Мне плевать на твои права, тварь. Убирайся, и я сохраню тебе жизнь, — к нам медленно приближалась уже знакомая старушка, вот только теперь она выглядела полностью материальной и в ее руке был раскрытый веер, на котором был изображен танцующий с мечами тэнгу — человек-ворон, заканчивающийся острейшими лезвиями. — Мальчик мой по древнейшему праву — Праву крови! — бабушка шла вперед, игнорируя Чанчунь.
— Сдохни, карга! — с рук красотки полетели один за одним сгустки зеленоватой энергии, на что старуха лишь улыбнулась и, словно танцуя, ушла от них. Я смотрел за ней во все глаза — да она же мастер боя такого уровня, рядом с которым дедушка Бэй смотрится посредственностью.
— Ты выбрала свою судьбу сама, тварь! — сопровождая каждый свой шаг взмахом веера, владычица гако смещалась по странной траектории, уклоняясь от все новых и новых сгустков энергии, летящих из рук кричащей с искаженным от злобы лицом девушки. — Сдохни, — голодный дух размазалась в линию. Вспышка серой энергии — девчонка улетела в сторону и врезалась в скалу, упав как сломанная кукла.
На ноги встала уже не прекрасная девушка. С существа, притворяющегося ослепительной красоткой, медленно стекла человеческая кожа, и перед моими глазами оказалось насекомоподобное чудовище с острыми жвалами на морде.
— ТЫ нарушила законы нашего царства, старуха, — стрекочущий голос совершенно не вязался с чарующим пением девушки. — Он моя добыча!
— Внук, за спину, — голосом, привыкшим к беспрекословному подчинению, старуха отдала резкий приказ, а сама с улыбкой, полной острейших зубов, встала в стойку, приглашая насекомое нападать. Вот только судя по движениям, эта тварь жутко боялась мою «добрую бабушку». — Кровь к крови, прах к праху, память вечна! — стоило гако произнести эти слова, как ее веер окутался серым туманом, выглядящим даже на расстоянии крайне опасным.
— Ты пожалеешь! — раскрыв нетопыриные крылья, существо, подпрыгнув, взлетело, чтобы умчаться прочь.
Старуха, развернувшись, сложила веер и подошла ко мне. Осмотрев меня, она провела по моим ранам ладонью, и они, подчиняясь ее воле, тут же закрылись. Долго всматриваясь в мои глаза, она влепила мне обжигающую пощечину. Было не столько больно, сколько обидно, но я понимал, что желай, она бы оторвала мне голову одним ударом.
— Вечно проблемы из-за того, что вы, мужики, не можете удержать свой член в штанах. Идем, — она махнула рукой, показывая, чтобы я шел за ней, и не сомневаясь, что я пойду, двинулась прочь быстрым шагом.
Глава четырнадцатая. Боги и духи. Часть вторая
Здесь мы будем какое-то время в безопасности. Если хоть где-то в этом царстве ты можешь ощущать себя в безопасности. Садись, мне нужно кое-что проверить, — госпожа голодных духов указала мне камень возле входа в небольшую пещеру.
— Спасибо за спасение, бабушка, — я низко поклонился, всем своим видом показывая смирение. Кто
— Как ты сюда попал, мой мальчик? — она просто отмахнулась от моей благодарности, принимая ее как должное. — В царстве темных грез тебе не место, кто тебя привел сюда и, самое главное, зачем? Пока ты тут лишь кусочек аппетитного мяса, и желающих тобой полакомиться тысячи, и даже добрая бабушка не сможет защитить тебя от всех, — больше всего меня поражало, как она меняет стиль поведения от хлопочущей старушки до высокородной дамы.
Я рассказал ей все, что помнил. И про чай, и про парение в темноте, и про чарующую музыку. Она жестом приказала мне замолчать и несколько минут думала, ее лицо не выражало абсолютно ничего. Лишь по движению слегка открывающегося и тут же закрывающегося веера было видно, что она нервничает. Пока она молчала, я изучал ее.
На вид ей можно было дать около сорока лет, что для азиатов могло быть как пятьюдесятью, так и шестьюдесятью, а может, и больше. Точеные кисти рук и длинные пальцы говорили о благородном происхождении, но больше всего меня заинтересовал знак на ее халате — ханьфу. На кроваво-красном шелке красовался светло-голубой круг, на котором был изображен черный парящий ворон. По моему позвоночнику пробежала огненная волна — я узнал этот знак. Такой же был у Даитенгу, призвавшего меня в этот мир. Может, именно в этом причина, почему она мне помогает.
— Внук, как твое имя, — требовательный голос владыки голодных духов вырвал меня из моих мыслей. Почему же она так упорно называет меня внуком?
— Ву Ян, добрая госпожа, — произнес я с максимальным почтением в голосе, без нее выбраться отсюда, судя по всему, будет нереально, так что лучше показать себя максимально почтительным. Стоило мне это произнести, как раздался хриплый каркающий смех.
— Ох, насмешил ты меня, мальчик, притом дважды. Доброй меня не называли, даже когда я была человеком. А вторую шутку ты пока не поймешь, но похож, очень похож. У тебя большая семья? — ее вопрос ощущался совершенно не в тему. Не знаю, почему, но мне показалась, что она затаила дыхание, ожидая моего ответа.
— Нет, госпожа, — я вновь поклонился. — Лишь я и дед, остальные мертвы, — на лице голодного духа мелькнула печаль, и мне показалось, что она едва слышно произнесла: «Спасибо тебе, великий отец, что хоть кто-то спасся».
— Тогда у меня нет вариантов. Ты должен жить, не будь я Хранителем Памяти! — ее лицо выражало решимость и злость.
— Я не понимаю, госпожа, — вновь я поклонился, соблюдая ритуал обращения младшего к старшему.
— Прекрати кланяться, как эти напыщенные болваны Журавли или их блохастые соперники Львы! — похоже, мои действия не на шутку разозлили старушку, и, судя по ее поведению, она сама будто представитель золотой семьи клана. Но клана Ворона нет ни среди великих, ни среди малых. Или я чего-то не знаю. В голове сами собой всплыли слова Даитенгу: «Силы императора при поддержке кланов победили, но некоторые кланы заплатили куда больше, чем другие». Я чувствовал, что знак ворона — это важно. Это сверхважно именно для меня. — Ты попал в царство темных грез, и шансов выбраться отсюда самому у тебя хрен да маленько, — ее лицо заострилось и стало походить на смотрящий тебе в глаза наконечник копья, она явно была в бешенстве.