Книга Реки

Уотсон Йен

Перед тем как высадиться на берег, Лэло и Киш пригласили меня и Джамби в гости к своим родителям. По правде говоря, это было желание Киша, которому хотелось, чтобы Джамби (старый друг семьи) посмотрела его новое жилище; Лэло пригласила Джамби, а заодно и меня. Мне кажется, что Киш хватался за это приглашение как за некий психологический канат, который не дал бы ему полностью потерять связь со Сверкающим Потоком. Несомненно, он надеялся, что Джамби будет регулярно наведываться к ним каждый раз, когда окажется в Джангали. Лично мне казалось, что это неразумно — ведь они с Лэло только начинают жить вместе. Поскольку «мужчина покинет мать и отца, сестру и брата и войдет

в семью жены своей». Так говорится в Книге Реки. И так будет всегда! Пока в воде не перестанут водиться жалоносцы (или по крайней мере не останется надежда, что их там нет).

Может быть, Киш был прав. С самого начала, еще будучи чужаком в незнакомом городе, он поставил себя на равных с женой.

А в общем, это было их личное дело, и я вскоре перестала ломать себе голову, стоит ли нам вмешиваться в их жизнь, когда узнала, что родители Лэло живут в новом городе в доме, висящем на дереве. Это я должна была увидеть.

Что мы и намеревались сделать на следующий день. Но сначала произошло одно странное событие.

В Джангали мы прибыли в полдень. Нужно было проследить за уборкой парусов, разгрузкой ящиков с рыбой из Сверкающего Потока, бочек с солью из Умдалы, маринадов из Ручья Квакуна и прочего и прочего. Когда все дела были наконец закончены, у нас осталось время только быстро пробежаться по старому городу и на минуту заскочить в любимый бар Джамби — где я и познакомилась с огненным «Джеком из джунглей».

Этот бар — да и весь город, по правде говоря — гудел в ожидании праздника. Местное население увеличилось, должно быть, наполовину за счет прибывших из северных районов и из маленьких прибрежных лесных поселков, не говоря уже о приезжих из дальних городов. Лэло показала мне женщин из Ручья Квакуна и Порта Барбры. Первых она узнавала по нездоровому цвету лица, а вторых — по плащам с капюшоном и шарфам, которые они носили, чтобы, как объяснила Джамби, защищаться от туч назойливых насекомых, которые иногда появлялись в их местности. Кроме того, обитатели Порта Барбриа говорили намного тише. По сравнению с ними жители Джангали показались мне куда более шумными, чем обычно. Бар «Перезвон» оправдал свое название целиком и полностью; скоро у меня начала болеть голова — разумеется, не настойка «джек из джунглей» была тому причиной.

Главным украшением «Перезвона» было не дерево, а резной камень. Бар представлял собой искусственную пещеру с укромными уголками и закоулками, украшенную колоннами в виде сталагмитов и статуями, изображавшими коренастых голых толстяков, которые держат в руках масляные лампы. С мощной шеи каждого толстяка свисали шнуры с висюльками, шнуры покороче обматывали бедра. Вероятно, эти висюльки принимались звенеть, как только до них дотрагивались. Бар показался мне старомодным, в нем царила атмосфера чего-то мрачного и загадочного, связанного с заговором и роковой тайной.

Внутри было очень жарко. Мы оказались в самых недрах каменных джунглей, которые сплошной стеной обступали нас со всех сторон, образуя пещеру. Должна сказать, что атмосфера бара отличалась своеобразием: запах духов смешивался с запахом масла, пота и плесени, а также с горячим воздухом, образовавшимся от присутствия множества людей. Я бы не удивилась, если бы внезапно забили барабаны дикарей; я заметила, что в баре имелся каменный помост, предназначенный для артистов, сейчас он пустовал.

Случилось так, что в «Перезвоне» я заметила Марси-аллу и Креденс, которые сидели за столиком и попивали настойку. Самое обычное дело. Однако странным было то, что они, по-видимому, спорили. Креденс на чем-то

настаивала; Марсиалла отрицательно качала головой.

Креденс то и дело посматривала в сторону маленькой группы женщин в капюшонах, явно из Порта Барбра; тогда Марсиалла начинала трясти головой особенно решительно.

Должна объяснить, что Марсиалла была небольшого роста, но только не плотной коротышкой, хотя ей было что-то около пятидесяти. Она была жилистой, без грамма лишнего жира. Креденс была крупной пышнотелой блондинкой и младше Марсиаллы по крайней мере лет на пятнадцать. Седеющие волосы Марсиаллы были аккуратно подстрижены и уложены; Креденс носила коротко обрезанные косички. В общем, Креденс скорее напоминала непоседливую, грубоватую девчонку.

— Я проголодалась. Давайте перекусим, — предложила я. Прихватив с собой напитки, мы пошли к буфетной стойке — ее поддерживали вырезанные из камня женщины-гномы, а столик с едой стоял на крошечных ножках-кариатидах. По совету Джамби, мы купили ароматные биточки из мяса змеи.

На обратном пути я нырнула в пустую нишу, которая находилась рядом с той, где сидели наша хозяйка судна и ее боцман. Я сделала это машинально, под влиянием какого-то импульса. Кроме того, наши прежние места были уже заняты.

Признаюсь, я была любопытной и немного пьяной, а потому храброй. Но вокруг стоял такой гомон, что я и не надеялась хоть что-нибудь услышать. Тем не менее эта ниша, должно быть, была чем-то вроде галереи шепотов. Кроме того, шум, как это ни странно, скорее помогал, чем мешал улавливать знакомые голоса — так мать различает голос своего отпрыска среди голосов пятидесяти орущих младенцев.

Мне удалось услышать всего лишь обрывки разговора, но и они были достаточно интересны.

— Но предположим, что ты дала течению хорошую дозу наркотика времени… — Это была Креденс.

Марсиалла что-то пробормотала.

— …замедлило бы его реакцию, верно?

— Этот гриб отравляет разум, он ядовит.

— …проверить его, смешав в склянке с черным течением…

— …а кто это будет пить? Ты?

— …могла бы и я.

— …чтобы доказать что?

— …достичь rapport, [1] Марсиалла! Чтобы оно как-то могло говорить с нами, а мы с ним. Может быть, у нас слишком разные представления о времени.

— …противоречишь сама себе. Замедлить его? Замедлить нас, ты хочешь сказать. Во всяком случае, оно реагирует достаточно быстро, если нужно от кого-то избавиться.

1

Rapport — связь (фр.).

— Рефлексы и мысли — это разные вещи. Если я суну руку в огонь…

— Твоя беда в том, что ты искренне во все веришь. Так же, как и твоя мать; недаром она назвала тебя Креденс — «вера». Ты веришь в божественный дух реки… — Волна голосов заглушила ее дальнейшие слова.

— Кроме того, — снова услышала я голос Марсиаллы, — взгляни на эту проблему глубже. Можно разглагольствовать о том, как подсыпать этой мерзости в одну склянку. А что если кому-то придет в голову вылить несколько бочонков наркотика в течение, а? Чтобы замедлить его — ах! — рефлексы и успеть, возможно, переправить лодку? На тот берег… И к чему это нас в результате приведет? Я тебе скажу к чему: мы отравим течение. Река сделается безопасной для мужчин. И чего тогда стоит, твоя богиня? Все пойдет кувырком. Устоявшийся уклад жизни нарушится. Постоянно делать вид, что черное течение не отреагировало на отравление? То, что ты говоришь, — чистое безумие.