книга с маленькой буквы
Шрифт:
долгий путь оказался оправданным. перед ними раскинулось бескрайнее голубое озеро, только совсем иное, чем было до сих пор. оно совершенно особенно выглядело с ракурса другого берега, там, где ранее никто из них не бывал. ребята расположились на небольшом склоне, не говоря ни слова друг другу, ведь именно так ведут себя скрытые наблюдатели и обладатели невероятного секрета. в падающих закатных лучах они видели настоящее волшебство, ведь искорки дня танцевали на их лицах так скромно и горячо.
случайный романтический момент невероятно нуждался в бутылке белого полусладкого. в мечтах Малины друзья провожали закат под градусом,
нельзя сказать, что это безвозвратно испортило вечер, ведь молодые натуралисты были находчивы. поэтому они били бутылку об забор, нагревали горлышко зажигалкой и где-то через полчаса мучений протолкнули пробку внутрь ключами. наслаждаясь своим упорством, вино они допили из горла до последней капли, а потом разошлись по домам. Лина всё равно считала этот день одним из самых лучших.
никому фотография бутылки с пробкой внутри не сможет рассказать так много, как ей. а что дальше? через несколько лет будет сделан похожий снимок. Лина изящными тонкими пальцами держит бутылку белого полусладкого на фоне бассейна в загородном доме. брат с сестрой здесь уже несколько часов, на летнюю улицу давно опустилась тьма, что хорошо видно через панорамные окна в пол. разбитые сердца хорошо поют вместе, и в тот момент они разрывались строками об упущенных возможностях.
а может, стоило остаться друзьями? никогда не быть любовниками, но всегда находиться рядом? даже сейчас, с красными глазами в два часа ночи, раскидывая снимки по разным папкам, Лина всё ещё думала об этом. сколько ещё осталось боли впереди? забор подрос и стал глухой железной преградой, через которую не перепрыгнуть, не пролезть. прошло ещё четыре года, прежде чем Лина нашла ещё один способ перебраться на другой берег не по воде, но уже в одиночестве.
с алкоголем связаны много фотографий, сделанные ей. во-первых, трудно испортить снимок бокала шампанского, во-вторых, вдохновение приходило почему-то исключительно под градусом. в архиве имеются следующие снимки:
• рюмки водки, которые они опустошат с подругой-диабетиком, потому что кого-то из них расстроил молодой человек.
• те же участники, но на фотографии уже коньяк, потому что кто-то его подарил.
• экран, через который вышеназванные подруги пытаются чокнуться бокалами вина, потому что у Лины день рождения и коронавирус.
• Лина с Ильёй чокаются банками пива. кадр смазанный, потому что девушку разрывало от смеха. это были бутылки, купленные пятнадцать минут назад в самом ближайшем магазине в 22:59. продавщица распугала всю очередь, чтобы ребята успели пробить товар до наступления запрета. Лина с Ильёй выходили из супермаркета настоящими победителями! правда, когда они пришли домой, то обнаружили в холодильнике ещё шесть (!) бутылок пива, о которых все успели забыть.
• зимняя фотокарточка. Лина стоит на белой улице, обняв бутылку красного вина. ей только недавно исполнилось восемнадцать, она радовалась возможности начать официально покупать алкоголь уже на втором курсе института. её сфотографировала тётя Саша, ведь их вдвоём, как самых младших, послали в магазин в минус двадцать.
листая фотографии, сортируя их, удаляя ненужные, Лина много плакала каждый раз. прошлое никак не давало ей покоя. почему, почему, почему так случилось?
вместе с людьми исчезала и улыбка Лины. поссорились, обиделись по глупости, расстались навсегда уже два раза, разъехались в разные города и больше никогда не писали друг другу. внутри ничего не оставалось кроме слёз, сожаления и воспоминаний. кто-то же должен был ночью скрежетать когтями по окошку-сердцу.
мама говорила, что туда им всем и дорога. ведь так всегда будет в жизни: кто-то приходит, кто-то уходит. только один из всех, может быть, и останется на всю жизнь. если, конечно, не умрёт раньше, чем можно ожидать.
никто не рассказывал Лине о том, что ушедших надо отпускать. человек пропал, а у тебя в руках ещё осталась оборванная нить, соединявшая вас раньше. и ты упорно мотаешь её, вдруг на конце снова появится он. как отпускать, чтобы не плакать одиноко на полу на кухне целую ночь? не ненавидеть себя за глупые и пустые слова, что теперь даже некому сказать? мечтать поссориться как раньше хотя бы ещё раз, но потом не отпустить, заключить в объятия и никогда не расцеплять руки!
в тайне Лина гадает: как у других судьба сложилась? помнят ли они, как они делили общие радости? восходы, слёзы, секреты, которые нельзя рассказывать никому на свете. куда же всё это деть теперь? хватит ли на всех любви? на тех, кто ушёл, на тех, кто ещё придёт в будущем.
никто Лине не рассказал, что возвращаться не стыдно. стыдно годами хранить обиду, желая хоть глазком поглядеть на бывшего друга. ведь вы просто поторопились и побоялись быть брошенными, вот и бросили друг друга первыми, чтобы потом не столкнуться с болью. можно собраться с силами, пойти и извиниться за своё поведение, а потом оставаться вместе хоть всю жизнь. она ведь очень многогранна, а любимых людей не так много, чтобы разбрасываться ими по пустякам.
как всем об этом рассказать? как пожелать счастья всем-всем так искренне? чтобы они почувствовали через много лет и километров. вот бы вдруг обняться, случайно встретившись на улице и мельком вспомнить прошлые моменты! но даже если этого не случится никогда, у Лины всё ещё останутся фотокарточки и путь в застывшее прошлое.
Лина легла спать с лёгким сердцем. как же ей повезло быть там, шесть лет назад, как ей повезло оказаться здесь, совсем с другими людьми, в другом месте, но счастливой. нет никакого смысла скрывать свою любовь друг к другу. завтра утром, в двенадцать часов дня, Лина снова напомнит каждому знакомому, что невероятно обожает его так сильно и искренне, что аж съесть хочется!
девушка пожелала себе, чтобы фотокарточки только каждый год пополнялись и висели на самом видном месте, а не пылились в коробках и памяти ноутбука.
Глава четвёртая
Мир музыки
у каждого в этом мире должно быть что-то устойчивое. предмет или человек, который всегда рядом и остается на том же месте. сколько Лина себя помнит, у неё дома на стене висела белая гитара. сначала на фоне желтовато-бледных обоев, затем розовых, а теперь у скучной серой стены. конструкция, включающая в себя гвоздь с большой шляпкой и крепкую резинку для волос, была прочнее, чем жизненные установки некоторых людей, обещания вечной любви и клятвы.