Книга самурая. Бусидо
Шрифт:
Митани Тадзаэмон, услышав об этом, заметил: «Такими же качествами должен обладать кайсяку».
* * *
Фукаэ Ангэн препроводил своего знакомого к священнику Тэссю из Осаки и, оставшись наедине со священником, сказал ему:
— Мой знакомый желает изучать буддизм и надеется получить ваши наставления. Этот человек исполнен великой решимости.
Вскоре после этого священник сказал:
— Я знаю человека, который причиняет вред другим. Это Ангэн. Он расхваливал мне достоинства своего знакомого.
Однако в чем его достоинства? Глаза Тэссю
* * *
Прислуживая сегуну ((10-2)), Хотта Кага-но-ками Масамори проявлял большую преданность. Тогда сегун решил устроить ему испытание, чтобы узнать, что таится в глубинах его души. Масамори имел обыкновение входить в покои сегуна, подходить к очагу, брать щипцы, которыми обычно подкладывал дрова, и лишь потом приветствовать своего повелителя. Поэтому, чтобы испытать слугу, сегун нагрел щипцы и поставил их на положенное место. Когда Масамори, ни о чем не подозревая, взял в руки щипцы, он сразу же обжегся. Однако он поклонился хозяину, словно ничего не произошло, и тогда тот быстро встал, подошел к нему и взял раскаленные щипцы у него из рук.
* * *
Некто сказал: «Во время осады крепости в ней может оказаться несколько воинов, которые исполнены решимости сражаться до последнего. Однако, если в рядах защитников нет согласия, крепость в конце концов достанется врагу.
При штурме крепости один человек может отважиться тайком пробраться в нее, чтобы захватить ее без боя.
Однако, если несколько его соратников, которые желают брать крепость штурмом, направят на него свет своих фонарей, защитники заметят крадущегося смельчака и поднимут тревогу. Впоследствии, даже если те, кто помешали ему, поймут, что поступили опрометчиво, крепость все равно придется брать штурмом. В таком случае говорят, что осада крепости началась по вине осаждающих».
Буддийский священник Редзан записывал свои размышления о воинском искусстве полководца Таканобу.
Другой священник, узнав об этом, упрекнул его:
— Негоже священнику писать о военачальнике. Ведь, каким бы хорошим сочинителем он ни был, он исказит намерения великого полководца, поскольку сам не участвовал ни в одном реальном сражении. Поэтому не стоит передавать будущим поколениям неправильные сведения.
* * *
Некто обратился к самураю со словами:
— На стене гробницы Святого ((10-3)) высечено стихотворение:
Даже если человек не читает молитв, Но в сердце своем шествует по пути искренности, Боги никогда не отвернутся от него.— Что такое этот Путь искренности? На что самурай сказал ему:
— Ты, кажется любишь поэзию. Что ж, отвечу тебе стихом:
Поскольку все в этом мире Всего лишь кукольное представление. ПутьГоворят также, что следовать по Пути искренности означает жить каждый день так, словно ты уже умер.
* * *
Говорят, что если рассечь лицо вдоль, помочиться на него и потоптаться по нему соломенными сандалиями, с лица слезет кожа. Об этом поведали священнику Гедзаку, когда он был в Эдо. Подобными сведениями нужно дорожить.
* * *
Один из слуг Мацудайра Сагами-но-ками отправился в Киото собирать долги и поселился в нанятой квартире.
Однажды, стоя возле дома и взирая на идущих по улице людей, он услышал, как один прохожий сказал другому:
— Говорят, что потасовку затеяли люди господина Мацудайра. Она все еще продолжается.
Слуга подумал: «Как нехорошо, что мои товарищи затеяли резню. Это, должно быть, люди, которые пришли сменить тех, кто в настоящее время работают в Эдо. Наверное, говорят именно о них». Он спросил у прохожего, где это происходит, и когда прибежал на указанное место, оказалось, что его товарищи потерпели поражение и враги собираются уже нанести завершающий удар. Он издал боевой клич, зарубил двоих неприятелей и вернулся к себе на квартиру.
Об этой истории узнал чиновник из сегуната и слугу Мацудайра вызвали к нему для расследования.
— Ты присоединился к своим товарищам в потасовке и тем самым нарушил правительственный указ. В этом не может быть сомнений, правда? — спросили его.
— Я человек из провинции, — отвечал слуга, — и поэтому мне трудно понять, о чем ваше высочество изволит говорить. Будьте добры, повторите то, что вы только что сказали.
— Не заложены ли у тебя уши? Я спрашиваю тебя, правда ли, что ты участвовал в резне, нарушив одновременно правительственный указ и закон страны?
— Теперь я понял, что вы говорите, — отвечал слуга. — Вы утверждаете, что я нарушил закон и правительственный указ, но уверяю вас, что я никоим образом не сделал этого.
Объяснить это я могу тем, что все живые существа любят жить, и это столь же справедливо в отношении людей. Я тоже очень ценю свою жизнь. Однако, когда я услышал, что мои друзья вступили в неравный бой, я подумал, что пренебрегу Путем Самурая, если сделаю вид, что не услышал этого. Поэтому я побежал к месту действия. Я смог бы продлить себе жизнь, если бы, не ведая стыда, вернулся домой после того, как моих товарищей зарубили, но это было бы попиранием Пути Самурая. Чтобы следовать по Пути, нужно отказаться от своей драгоценной жизни.
Поэтому, оставаясь верным Пути Самурая и соблюдая самурайские заповеди, я без колебаний пренебрег своей жизнью. Прошу вас казнить меня на месте.
Эти слова произвели сильное впечатление на чиновника, и впоследствии он прекратил разбирательство, сказав господину Мацудайра:
— У вас на службе состоит очень способный самурай.
Пожалуйста, берегите его.
Вот как говорит священник Банкэй: «Не одалживай чужой силы, но полагайся на свою собственную ((10-4)), отрешись от прошлых и будущих мыслей и не живи в повседневных заботах — тогда Великий Путь всегда будет у тебя перед глазами».