Книга сказок о белых птицах
Шрифт:
В эту ночь Алеко даже и не думал о сне. Он стоял у окна и, глядя на звёзды, сочинял очередную песню:
Аллабэлла, Аллабэлла, Аллабэлла!
Мы летим в прекрасном мире над землёю!
Неразлучен он со мною и тобою!
Неразлучна и моя рука с твоей рукою!
Аллабэлла, Аллабэлла, Аллабэлла!
Как прекрасны звёзды в тишине ночною!
Они счастливы со мною и тобою!
И моя звезда летит с твоей звездою!..
Вдруг он увидел среди звёзд летящий караван белых птиц.
– Белые птицы!
– воскликнул он.
–
Он любовался изящными птицами и в его поющей душе рождались новые поэтические строки:
Аллабэлла, Аллабэлла, Аллабэлла!
Как прекрасны эти птицы под луною!
И летят они счастливо над землёю,
Птицы белые со мною и с тобою...
Вдруг он увидел летящую к птицам светящуюся холодным светом стрелу. Ещё несколько мгновений, и она вонзилась в одну из птиц, отчего птица сильно изогнулась. В этот же момент Алеко почувствовал, как что-то больно кольнуло его грудь в том месте, где висел талисман, словно и его вместе с птицей пронзила стрела.
– Ах!
– воскликнул он от боли, схватившись за грудь.
И пропало вдохновенное возвышенное чувство. А вместо него юноша почувствовал внезапно нахлынувшее беспокойство. С ужасом наблюдал он за изгибающейся падающей птицей, которая изо всех сил стремилась избавиться от стрелы, но была бессильна это сделать!
А на небе птичий караван распался. Птицы стали беспорядочно летать среди звёзд, кружить и сталкиваться, словно они позабыли куда и зачем летели, словно они потеряли ориентацию, свой маячок, указывающий им путь, словно они обезумели или ослепли. Он смотрел на отчаянно и беспомощно мятущихся по небу белых птиц и его собственное смятение становилось невыносимым.
– Как же такое возможно, как?
– подавлено повторял он, смотря на беспокойных птиц.
– Ведь так всё было прекрасно! Ведь весь мир был таким прекрасным, спокойным, возвышенным - и эти звёзды, и эти птицы! И всё это в одно мгновение пропало... Мир, словно взбесился! У кого же поднялась рука на благородную белую птицу? Разве может жить на земле такой человек?
Вдруг он весь вздрогнул, услышав колокольный звон, доносящийся с площади - этот звон возвещал о случившейся страшной беде. Не раздумывая ни секунды, Алеко выбежал из дома. А со всех сторон к площади уже бежали испуганные жители.
– Что случилось?
– спрашивал Алеко у пробегающих мимо земляков.
Но все были так напуганы, что даже не слышали его, а те, кто слышал, только разводили руками и пожимали плечами.
– Пожар!
– наконец, услышал он.
– Пожар...
– в ужасе произнёс Алеко и его с головы до ног словно окатила ледяная волна.
Совсем скоро стало известно, что горели деревенские амбары с запасами ржи и пшеницы. Даже в страшном сне такого не могло присниться, ведь огонь мог уничтожить все запасы хлеба! Это было по-настоящему страшно. У Алеко задрожали колени и похолодели руки. Он в ужасе оцепенел посреди дороги.
– Быстрей спасайте хлеб, люди добрые, быстрей!
– услышал он вдруг рядом пронзительный женский крик.
Это вывело его из оцепенения.
– Да, я сейчас...
– прошептал он и, превозмогая страх, вместе со всеми жителями бросился тушить бесценное добро.
В пылу битвы с огнём Алеко уже не ощущал страха. Он первым шёл вперёд на всепожирающее, дикое,
Растерянными и подавленными сидели обгорелые мужики на пепелище, среди которых были Алеко и Райвенго. "Что же теперь будет с нашими детьми, со всеми нами? Где же взять хлеба на новую посевную и чтобы дожить до нового урожая?" - мучили их единственные вопросы. А по всей деревне слышались уже стоны и рыдания женщин, визг и плач детей.
– Алеко!
– отчаянно прозвучал вдруг в общем горьком шуме голос.
Алеко поднял глаза. Это была Аллабэлла. Она стояла перед ним вся в слезах, такая потерянная, слабенькая, испуганная. Ему стало очень жалко любимую. Он кинулся к ней и крепко обнял её.
– Алеко, - с плачем говорила она в его объятьях, - что же теперь будет? Мы умрём от голода, да?
– Что ты, любимая, успокойся, - стал утирать он прозрачные слёзки на её щеках, - этому не бывать, ведь мы же все вместе одна дружная и крепкая семья, и нам любые испытания не страшны! Поверь мне, любимая, и не плач!
Райвенго только молча покачал головой, опустив суровый взгляд на чёрную, дымящуюся землю. Аллабэлла немного успокоилась...
Но удивительно страшные вещи стали происходить в деревне с этого дня. А всё дело в том, что пропала вдруг многовековая дружба среди жителей, тех самых жителей, которые всю жизнь жили дружно, отцы и деды которых жили дружно, прадеды и прапрадеды которых жили дружно, тем самых жителей, которых Алеко назвал одной дружной, крепкой семьёй. Никогда подобного и представить себе было невозможно, но это вдруг случилось: не стало дружбы и люди затаились друг против друга, озлобились друг на друга, позабыли заветы предков быть неравнодушными друг к другу и любое несчастье преодолевать сообща, каждый теперь думал, как бы самому прокормиться и не умереть с голоду. И ещё случилось не менее страшное событие: люди позабыли вдруг павших воинов в борьбе против богатых угнетателей и даже стали разорять их могилы, чтобы завладеть доспехами и оружием, а потом променять их на зерно или муку. Страшным ещё было то, что молодые потеряли уважение к старикам и родителям, сильные стали обижать слабых и отбирать у них последние запасы хлеба, обрекая их на голодную смерть. Мир обезумел...
Только немногие остались прежними добрыми людьми. Но им опасно стало оставаться в деревне среди зла и насилия, потому они покинули свои дома и укрылись в горах. Среди них были Алеко, его мать, Аллабэлла и Райвенго.
II
Как-то, собирая хворост в лесу, Алеко повстречал странницу в тёмно-синем, словно вечернее небо, плаще, сверкающем серебряными звёздочками, и в чёрной широкополой шляпе, изящно украшенной подснежниками.
– Здравствуй, Алеко, - поздоровалась она.