Книга стихов
Шрифт:
Разметался по комнатам пепел,
улетели все ангелы,
очарованье ушло.
И летает над нами
"верблюд" под названием "Кэмел"
и никак не пройдет
сквозь стальное иголки ушко.
Говорю невпопад,
попадаю, почти что не целясь.
Только бы не молчать!
Что теперь говорить -- все равно.
Я, наверно, уже
никогда-никогда не осмелюсь
посмотреть на тебя
равнодушно, как в это окно.
1983 г.
ВЗГЛЯД
Я пройду по улицам пустынным,
сяду на скамью у душной липы.
В этом доме грозном и старинном
мы с тобой, наверно, жить могли бы.
Там на окнах чьи-то тени тают,
сквозь портьеру музыка струится.
Застывают, падают, мелькают
крылья, знаки, очертанья, лица.
Чем бы мы с тобою были живы --
я не знаю ничего про это.
Как они чудовищно фальшивы --
эти триста тридцать три сюжета!
Только смотрит непослушный школьник,
подперевши голову руками,
вечный фильм про вечный треугольник
с совершенно равными углами.
1983 г.
* * *
Грохот колес, громы небес,
горькие запахи города,
скверы пылят, а у невест
платья белее снегов.
Шел мимо них грязный старик,
пряча ухмылочку в бороду,
в рыхлой земле, в мягкой траве
не оставляя следов.
1983 г.
* * *
Высокое небо,
бескрайнее небо
над нами.
Летают
в ночи метеоры,
веками играя.
Как хочется верить,
что в лужах
у нас под ногами
такое же небо;
такое же небо,
без края.
1984 г.
АНТЕННА
Ловить чужие голоса,
одной ногой касаясь крыши,--
я выше всех,
я выше всех,
я -- выше!
Стоять себе на сквозняке,
не заводить беседы с ветром --
уметь смолчать.
Уметь молчать
о мире этом.
Ловить чужие голоса,
но ждать ненастья как награды --
удара,
молнии,
огня!
Ах, как мне это
надо.
1984 г.
УРОКИ РИСОВАНИЯ
Что мне видно из окна?
Леса легкого стена,
неба целый океан
да на горизонте кран.
А внизу -- шоссе дымится,
пестрый город суетится.
Что
Блеск всеобщего прогресса,
неба синий лоскуток,
остальное -- желтый смог.
Там, на горизонте, трубы
скалят стиснутые зубы.
А внизу -- прошла граница,
черное шоссе дымится.
1984 г.
* * *
Вращаться и лететь, как электроны,
придумывая новые законы
для оправданья новых скоростей.
Тупея от избытка новостей,
лететь, почти не вглядываясь в лица,
на перекрестке бесконечностей толпиться
и думать: скорость -- мера бытия,
и чем быстрее, тем весомей я.
Как безрассудно и доступно это,
как безмятежны грани тьмы и света
и легок плащ обмана за спиной.
Как тяжко нас держать коре земной!
1984 г.
* * *
Высокое небо,
угрюмые дали.
И мечутся птицы
и крыльями бьют.
Вчера мои мысли
вот так же летали,
а я и не знаю,
кто дал им приют.
1984 г.
ВОСПАЛЕНИЕ ЛЕГКИХ
Ты лечила других,
я лежала на смятой постели.
Бросит куклы сестра --
не играется ей за двоих.
Там, в груди у меня,
полыхают лохматые ели
и огромные птицы
расселись на ветках у них.
Приходили врачи,
только птицы сидели на ветках.
Бились крылья в огне,
и размашисты, и горячи.
Говорили вокруг
о каких-то заморских таблетках,
и настольная лампа
свои опалила лучи.
Наконец-то пришла!
Я усталые веки прикрою.
До чего ж это солнце
сегодня нещадно палит!
Ах, ну да! Это лампа.
Вздохну всей душою и кровью.
Спросит мама: -- Ну, что?
– -
Я скажу: -- Ничего не болит.
1984 г.
* * *
Дорога все прямо и прямо --
так прямо направили взгляд.
Вдоль темной ограды и храма
идем, но почти наугад.
Мой спутник и весел, и дерзок,
но смотрит все время вперед,
и так в рассуждениях резок,
как будто воистину врет.
Но эти слова молодые!