Книга Страшного суда
Шрифт:
Она заснула снова, а когда проснулась, услышала тоненький дребезжащий рождественский перезвон. «Отлично! Значит, сеть открыли». Киврин попыталась сесть, прислонившись к колесу.
— Мистер Дануорти, я так рада, что вы пришли, — проговорила она, борясь с тошнотой. — Я боялась, что вы не получите сообщение.
Дребезжащий звон усилился, в темноте забрезжил огонек. Киврин подтянулась повыше.
— Вы разожгли костер? Правильно вы меня предупреждали насчет холода. — Колесо повозки леденило спину через плащ. Зубы снова принялись выбивать дробь. —
Нет, это все-таки не костер. Это фонарь. Дануорти шел к ней с фонарем.
— Это ведь не значит, что я подхватила вирус? Или чуму? — Зубы клацали так, что слова давались с трудом. — Что может быть ужаснее? Заболеть чумой в Средневековье... Зато сойду за свою.
Она рассмеялась пронзительным, почти истерическим смехом, который наверняка перепугал бы Дануорти до полусмерти.
— Ничего. — Киврин едва разбирала собственные слова. — Я знаю, что вы беспокоитесь, но все будет в полном порядке. Только...
Он остановился перед ней, дрожащее пятно света от фонаря выхватило из темноты его ноги. Дануорти был обут в бесформенные кожаные башмаки, совсем как те, что оставили след на поляне. Киврин хотела спросить его про эту странную обувку, узнать, не Гилкрист ли заставил его облачиться в «аутентичный средневековый наряд», но от прыгающего света вновь закружилась голова.
Киврин закрыла глаза, а когда открыла, он стоял перед ней на коленях. Поставленный на землю фонарь высвечивал капюшон и сложенные руки.
— Все в порядке. Я знаю, вы беспокоитесь, но со мной все в порядке. Правда. Просто чуть-чуть приболела.
Он поднял голову. « Certes, it been derlostuh dayes forgott foreto getest hissahntes im oiler». Лицо у него оказалось суровое, все в морщинах, жестокое лицо разбойника. Он увидел, что она тут лежит, потом ушел, дождался темноты и теперь вот вернулся.
Киврин хотела оттолкнуть его, но руки запутались в складках плаща.
— Уходи, — язык не ворочался, зуб на зуб не попадал. — Уходи...
Он произнес еще что-то, на этот раз с вопросительной интонацией. Киврин не понимала, что он говорит. «Это средневековый английский. Я учила его три года, я спец по флексиям прилагательных. Я должна его понимать. Это все от жара. У меня жар, поэтому я не понимаю ни слова».
Незнакомец повторил вопрос, а может, задал новый, она даже этого не разобрала.
«Это все из-за болезни. Я не понимаю, потому что больна».
— Милостивый сударь... — Она забыла, что там дальше. — Помогите. — Она пыталась вспомнить, как это будет на средневековом, но в голове осталась одна церковная латынь. — Domine, ad adjuvandum tе festina [5] .
5
Господи, поспеши на помощь мне
Он склонил голову над сложенными
— Я заболела, — сказала Киврин, когда он усаживал ее на белого коня. Повалившись вперед, она ухватилась за гриву, чтобы не упасть. Всадник придержал ее рукой за талию. — Не понимаю, как так вышло. Я сделала все прививки.
Ослик медленно тронулся вперед. В узде тоненько зазвенели бубенцы.
Мистер Дануорти, кажется, меня нужно забирать.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
—Я так и знала! — Миссис Гаддсон летела по коридору на всех парах. — Он подхватил какую-то жуткую болезнь? Все эта гребля!
Мэри шагнула вперед.
— Сюда нельзя. Здесь инфекционное отделение.
Миссис Гаддсон это не остановило. Она шагала, угрожающе размахивая саквояжем, и с прозрачного дождевика, надетого поверх пальто, летели крупные брызги.
— Вы не можете мне запретить. Я его мать. Я требую встречи!
— Стойте! — голосом дежурной сестры велела Мэри, вскидывая руку вверх, словно регулировщик.
Миссис Гаддсон, как ни странно, остановилась.
— Мать имеет полное право навестить своего сына. Он очень болен? — спросила она, смягчая тон.
— Если вы про своего сына Уильяма, то он не болен вовсе, — ответила Мэри, — насколько мне известно. Нет-нет, не приближайтесь, стойте там, — попросила она, снова вскидывая руку. — Почему вы решили, что Уильям заболел?
—Догадалась в тот самый миг, как объявили карантин. Когда начальник станции сказал «временный карантин», меня будто молния поразила. — Она поставила саквояж, чтобы показать, куда именно ее поразила молния. — Все потому, что он не принимал витамины. Я ведь обращалась к руководству колледжа, чтобы проследили. — Она метнула на Дануорти убийственный взгляд, которому взгляды Гилкриста и в подметки не годились. — А мне в ответ, мол, он уже большой, может сам о себе позаботиться. Вот и ошиблись.
— Карантин ввели вовсе не из-за Уильяма, а из-за университетского оператора, который слег с вирусной инфекцией.
Дануорти мысленно поблагодарил Мэри за то, что не сказала «баллиольского оператора».
— Пока оператором все и ограничивается, нет никаких признаков, что болезнь распространится. Карантин всего лишь мера предосторожности, уверяю вас.
Миссис Гаддсон это не убедило.
— Мой Уилли всегда был болезненным. Он совсем о себе не думает, корпит над книжками, а в комнате сплошные сквозняки. — Она кинула еще один уничтожающий взгляд на Дануорти. — Удивительно, как он в самом деле не слег с вирусной инфекцией.