Книга судьбы
Шрифт:
— Ну что, теперь понимаешь? — поинтересовался Бойл, пока Рого недоуменно рассматривал страничку с кроссвордом. — Фамилия у тебя есть. И рассуждения твои тоже верны — не стоит недооценивать того, что они могли бы сделать за следующие четыре года. Вот только ты выбрал не того Мэннинга.
Рого в растерянности покачал головой, не сводя глаз с кроссворда.
— О каком еще Мэннинге может идти речь?
И тут страшная догадка холодными клещами стиснула сердце Рого. Он понял. Проклятье!
Глава
Я узн аю ее тень где угодно. Я знаю ее лучше своей собственной. Я смотрел на нее каждый день в течение почти десяти лет. В этом и заключается моя работа: следовать за ней в трех шагах позади, то есть достаточно близко, если ей что-нибудь понадобится, но в то же время достаточно далеко, чтобы не попасть на фотографии. Еще во времена нашего пребывания в Белом доме, когда ее окружала орда почетных гостей, иностранных журналистов, наших репортеров, сотрудников аппарата и агентов Секретной службы, я мог стоять позади, всматриваться в море ног и с легкостью различать в центре столпотворения ее силуэт — причем не только потому, что только она одна была на высоких каблуках.
И сегодня вечером, когда я сижу на корточках, прячась за разросшимся кустом, все повторяется. Я прищуриваюсь, пытаясь сквозь переплетение ветвей и листьев рассмотреть происходящее в пятидесяти ярдах от меня, в темноте над могильными плитами, и вижу, как по вымощенной камнем дорожке движется острый силуэт доктора Леноры Мэннинг.
В груди разрастается боль. Нет… она… она никогда… Я качаю головой, и мне кажется, что сердце вот-вот разорвется на части. Как она могла?.. Для чего ей это понадобилось?
Остановившись под деревом в конце дорожки, она слегка наклоняет зонтик, и в тусклом свете далеких фонарей я вижу на ее лице гнев и раздражение, даже страх. А перед глазами у меня стоит картина того, как она покидала Белый дом… и как президент держал ее за руку, когда они шли к вертолету ВМФ. Она сама говорила: когда речь идет о том, чтобы остаться у власти, можно пойти на что угодно.
Она что-то коротко бросает стоящему рядом мужчине, но я слишком далеко, чтобы разобрать, что именно. Ей здесь явно не нравится. Что бы она ни сделала, совершенно очевидно: она сожалеет об этом. Я прячусь глубже в тень, глаза режет от напряжения. Но Бойл… Если первая леди здесь и рядом с ней мужчина с забинтованной правой рукой (это что, пистолет?), и если это Римлянин… Я чувствую, как в груди возникает горячая волна, кровь приливает к лицу. Я прижимаю руку к щеке, и она горит — совсем как тогда, когда меня ранили.
Я закрываю глаза, и мысленно прокручиваю кадры черно-белой хроники, на этот раз другие. Тогда, в доме Мэннинга, она знала, что я смотрю на нее… когда она плакала, показывая мне письмо Бойла… а потом я нашел записку на лобовом стекле машины. Вот почему почерк совпадал. Она… и Римлянин… О боже!
Я перевожу взгляд на Лизбет, которая шокирована ничуть не меньше меня. Это была ее идея: поменяться местами, пока не покажется Бойл. Я должен был исполнять роль приманки, ради которой он придет сюда,
Римлянин делает шаг к Лизбет, и она выпрямляется, пытаясь выглядеть гордо и независимо. Но то, как она смотрит на его оружие… и как пятится, натыкаясь на высокое светло-коричневое надгробие… Она понимает, что нарвалась на крупные неприятности. Впрочем, как и все мы. Если только я не смогу позвать на…
Я разворачиваюсь к забору, который совсем недалеко, в конце кладбища, достаю из кармана сотовый и изо всех сил бегу в ту сторону. Но не успеваю нажать и одной кнопки, как с разбегу врезаюсь в высокого, стройного мужчину, который смотрит поверх моей головы на свет далеких фонарей. У него тонкие невыразительные губы, черные растрепанные волосы и крошечные шоколадные глазки, посаженные слишком близко друг к другу… Щека у меня вспыхивает, словно ее обожгло огнем. Я моментально узнаю его. Ночные кошмары оживают и встречают меня на кладбище.
Нико вырывает у меня из рук телефон, швыряет его на землю и яростно втаптывает в грязь. Протянув руку и ухватив меня за ухо, он прижимает ствол револьвера к моей щеке, упирая его прямо в переплетение шрамов, которые сам же мне и оставил много лет назад.
— Зверь заразил тебя разложением, Уэс, — спокойно, почти дружески говорит он. — А теперь скажи, где Рон Бойл, или тебе снова придется испытать на себе гнев Божий.
Глава сто пятая
— Так вы не знали, что она была четвертым членом? — спросил Бойл.
— Я сказал хватит! — снова выкрикнул охранник, сжимая пистолет обеими руками. Сложением — и выражением лица — он напомнил носорога, но когда он придвинулся ближе, то Рого заметил, что он в нерешительности переступает с ноги на ногу. Восемь лет назад Рон Бойл был простым бухгалтером. Сегодня он явно пребывает в более высоком статусе.
— Кто, по-вашему, это был? Президент? — с издевкой поинтересовался Бойл.
— Неужели он был обо мне такого плохого мнения? — спросил Дрейдель.
— Как ты думаешь, почему тебя уволили? — полюбопытствовал Бойл.
— Меня не уволили. Меня повысили.
— Ну да, конечно.
— Я считаю до трех! — предупредил охранник Бойла.
— Пожалуйста, выслушайте меня, — взмолился Рого, оборачиваясь к охраннику. — Вы должны вызвать полицию… моего друга могут убить!
— Ты слышишь меня, Бойл? — сказал охранник.
— Неужели вы не понимали, с кем и чем столкнулись? — заорал Бойл на Рого. — Вам давным-давно следовало вызвать полицию.
— Мы так и сделали! Мы думали, что сделали это! — огрызнулся Рого. — Михей и О'Ши сказали, что они и есть…
— Один! — выкрикнул охранник.
— Или, по крайней мере, предложить сделку, — добавил Бойл, многозначительно глядя на Дрейделя.
Отвернувшись, тот промолчал.
Рого вопросительно изогнул бровь.