Книга томления

Коэн Леонард

ее колен.

¹ кажется вы стоите там где я должен был стоять

² Монреаль 2003

Подле темных вод

Подле темных вод

скитался

я

в Вавилоне жизнь

прошла моя

и святую песнь

я позабыл

в Вавилоне нет

у меня сил

и не видно мне

подле темных вод

где стоит капкан

кто меня там ждет

он разбил мне рот

сердце мне разбил

чтоб из темных рек

больше я не пил

я узрел внутри

им покрыв лицо

свой преступный дух

и свое кольцо

и не видно мне

знать не с руки

кто меня там ждет

ставит кто силки

подле темных вод

страх меня не спас

в Вавилоне мне

место есть сейчас

поразил меня

в сердце самое

молвил: «Сердце то –

оно не твое».

а кольцо мое

отдал он ветрам

окружил меня

всем после сам

подле темных вод

в раненой заре

в Вавилоне жизнь

перепала мне

ветвь увядшая

мне дарила песнь

но ему поют

и ветвь, и весь лес

смолкнет истина

благо канет в сон

стоит мне забыть

мой Вавилон

и не видно мне

всё сплошной обман

кто меня там ждет

ставит кто капкан

подле темных вод

со всех сторон

подле темных вод

где Вавилон

Сама любовь

Л. В [15] .

Окно мое наполнил свет

От солнца, что вдали

И так вот в комнатку ко мне

Лучи Любви вошли

И мне в потоках света пыль

Попалась на глаза

15

Стихотворение посвящено Леону Визелтиэру (р. 1952) – аме-

риканскому критику и редактору, в 1983–2014 гг. – литературному редактору журнала «The New Republic».

Из нее Имя мне творит

Кто Безымянен сам

Любовь струилась надо всем

Скажу я вновь и вновь

Но в дверь открытую затем

Ушла Сама Любовь

Пылинки в солнечном огне

Кружились второпях

Я кувыркался с ними там

В бесформенных роях

Но вот вернулся я, а здесь

Все тот же тихий свет

Но меж Имен и Без-Имен

Просвета больше нет

Любовь струится надо всем

Твержу

я вновь и вновь

Но в дверь открытую затем

Уйдет Сама Любовь

Бросай любить

Сказал: Любить я буду, —

А ты: Свой пыл умерь, —

И вот уж не у дел я,

Числюсь среди потерь.

В подвал меня услала –

Не мрамор подметать.

И не давала верить –

Зато дала понять:

Не мне любить, а лишь меня

Любви обуревать,

Чтоб никогда не принимать

От ненависти кладь.

Когда же жажда по тебе

Из голода воспрянет:

– Бросай любить, – прошепчешь ты, —

Сама любить я стану.

Самая глубь любви

Сэнди, 1945–1998

1.

Сегодня утром ты со мной

Как с мясом, обошлась

Но лишь мужчине знать дано

Как пряна эта грязь

Ты и во сне известна мне

У нас родство в крови

Кто, как не ты, меня возьмет

В самую глубь любви

Ты утром вся раскрылась

Мне, как лилия теплу

Пускай я просто снеговик

Но я тебя люблю

И даже тая под дождем

Свой дряхлый лик явил

Всем, что он есть и чем он был

В самой глуби любви

Я знал, ты будешь изменять

Ко лжи душа лежит

И станешь жарко выступать

За занавесью лжи

Скабрезных тем аристократ

Чей так вульгарен вид

Я стар, и оттого – стократ

В самой глуби любви

Еще плыву щека к щеке

Вино течет мне в рот

Пою я «Дружбу прежних дней» [16]

И сердце не замрет

С Диззи и Данте я играл

Поди их удиви

Но раз-другой они меня

Впускали в глубь любви

По коже осень проскользнет

Словно соринка в глаз

Тому огню не нужно жить

Он умирал не раз

В туманной книге всех страстей

Секрет неуязвим

Пока ждут время или кровь

16

Оборот из стихотворения шотландского Роберта Бёрнза «Старая дружба» (Auld Lang Syne, 1788), положенного на традиционную мелодию; пер. С. Маршака.

В самой глуби любви

Горазд любить иль враждовать

А посередке – хил

Гантели поздно в руки брать

Уже не хватит сил

Тобой же Буги-стрит горда

Твой стан красой повит

Знать, кто-то умер за тебя

В самой глуби любви

Моей любви раскрылась ты

Как лилия теплу

Пусть даже просто снеговик

Но я тебя люблю

Не стоит слушать, что шепну