Книга всей моей жизни

Уварова Елена

День ее похорон, третий день после смерти, пришелся ровнехонько на день рождения моей сестры. Я ей позвонила, чтобы сообщить об этом. Сестра стала возмущаться – “Ну конечно! Обязательно в мой день рождения, когда я всего наготовила и позвала гостей! Не собираюсь ничего

отменять!”, – и добавила, что на похороны не приедет.

Их взялся организовать мамин брат, бабушкин любимый младшенький сынок, самый непутевый из ее пятерых детей, пьяница и пустобрех. Он подогнал грузовик с открытым кузовом, четверо мужиков в ватниках (от них уже разило водкой) закинули туда гроб. Вслед за ним и нас с мамой и моей кузиной.

Ехать было недалеко. Когда стали спускать гроб с машины, оказалось, что его крышка не прибита, она покатилась вниз. Все ахнули и посмотрели на покойницу, она улыбалась! Мужики быстренько ее закрыли снова и, конечно же!, выяснилось, что молоток и гвозди никто не взял. Стали опускать гроб в яму, а он не входит! Они толкают его, а он не идет. И крышка опять сдвинулась, зрелище жуткое! Кузина мне шепчет на ухо – “Твоя сестра не приехала, а бабка хотела ей свою силу передать, вот теперь и не может уйти с миром, смотри что вытворяет“.

Мужики схватили лопаты, стали подкапывать яму с углов и тут вдруг гроб наклонился на бок, крышка в третий раз сдвинулась и мы увидели, как покойница внутри пошевелилась, будто хотела встать. Мы все завизжали от ужаса и в этот момент гроб с грохотом провалился. Мужики от страха протрезвели и заработали лопатами, как одержимые. Когда мы вернулись в деревню, там

уже знали о случившемся и обсуждали на все лады похороны колдуньи и гадали, удалось ли ей таки передать свою силу?

Однако вернусь к своей жизни. Я безумно люблю танцы, балет, акробатику, гимнастику, одним словом все, что связано с движением тела и музыкой. И всему этому мне приходилось учиться самой дома, из-за крупного телосложения меня не брали ни в одну школу. Это сейчас есть возможность заниматься чем угодно с любой фигурой и весом, только деньги плати, а раньше таких детей, как я, выбраковывали, как щенков из помета, словно набирали в космонавты, и тем самым способствовали развитию в них всевозможных комплексов. Не удивительно, что огромный пласт общества превратился в озлобленную стаю.

Моими учителями танцев стали телевизор и проигрыватель, потому как ни компьютеров, ни видеомагнитофонов тогда и в помине не было. В телепрограмме на неделю я выбирала все, что только было как-то связано с движением – художественные и документальные фильмы, передачи о балете и спорте, концертные программы – и глядя на экран, повторяла и заучивала движения. А потом ставила пластинки и начинала импровизировать, даже, помню, подбирала подходящую к танцу одежду, юбки, шляпы, переделывала их, многое шила сама. Я пропускала школу, если в это время показывали, например, документальный фильм о спортивной гимнастике, о моих сверстниках, девчонках, которые вытворяли умопомрачительные фигуры, кое-что я пыталась повторять.

Конец ознакомительного фрагмента.